Когда-нибудь пройдёт души недуг,
та хворь, что называется любовью
и тише станет сердца громкий стук,
и точкой завершится послесловье.
Сейчас же доиграем до конца?
Ещё осталась пара диалогов,
и мы ещё глядим глаза в глаза,
разлука не озвучила предлоги.
Я рук твоих дыханием коснусь,
и зачастит мой пульс, как кастаньеты.
В последний раз на сцену поднимусь,
согласно главной линии сюжета.
Отыгран акт и близится финал,
мне режиссер-судьба кричит: "Довольно!"
А я полслова даже не сказал,
к твоей душе ища путей окольных.
На серость будней чувства разменял,
на одиночество, коль быть точнее,
и нечитаем стал души сигнал –
слова, что вслух тебе сказать робею.
Секунда... две и занавес пошёл!
Затихни зал! Галерка, не сбивайте!
Остатки сил я на стихи извёл,
их дочитать, любимой, не мешайте!
С тобою встретились в последний раз –
сценарий исключает шанс повтора,
пусть будет главным словом "мы" для нас
и каждый миг вдвоём нам будет дорог.
Не ведаю: пройдёт недуг в груди;
та хворь, что называется любовью,
иль сможет жизнь иначе рассудить,
поставив многоточье в послесловье?
1993