За спиной – пропыленная скатерть дороги,
Перешитая шагом, стежок за стежком…
Из-за тучи прищурился серп однорогий –
Знает месяц, что ночью идти нелегко.
Злые, черные тени ложатся под ноги,
Ни следов, ни колодца, куда ни свернешь.
Мне б напиться воды, мне бы угол убогий,
Но вокруг ни души… Начинается дождь.
Вдруг – деревня. Что дом – то живая могила.
Тот сгорел, тот рассохся почти до крыльца.
Никого – только свищет нечистая сила,
Да сверкает коса без подмоги жнеца.
Затопило церквушку, но, в пику преданьям,
Колокольного звона окрест не слыхать,
На завалинке дремлет крапива седая,
Как моя, постаревшая в горестях, мать.
За спиной – пропыленная скатерть дороги,
Наугад пробираюсь, не видно ни зги,
А не Русь ли со мной, исколовшая ноги,
Что-то ищет в напевах щемящей тоски?
Все мы бродим во тьме, и, надеясь на чудо,
Ждем, что в небе петух расплескает свой крик.
Но куда мы идем? И явились – откуда?
Тишина... Только ветер качнул борщевик.