Вторник ход мелочам дал: ущербно-скупой гардероб
Претерпел, наконец, маломерно-постыдные сдвиги.
В дом, со школой впритык, привезли ожидающий гроб:
Кто-то счастье обрёл, погребающим кинув вериги.
Я, сегодня, впервой, повторяя отрезок пути
От пенат до дверей с безразличием ждущей конторы,
Ни след в след сей этап умудрился - старею - пройти,
Не порадовав взор ни одной колыхнувшейся шторой.
Кантри кухонных битв с беспределом чванливых мужей,
Сотворившая в раз! для чинуш сингапурское чудо,
Край безмерных пространств, производства пустых миражей
Видит сладкие сны, не прозрев кода смутных предчувствий.
Впрочем, всё, что таит неохватное поле зрачка,
Что сокрыто стеной, умолчанием, ангельским взглядом,
Всё само по себе, в жутковатом пророчестве карт,
В не достигших ушей обещаньях, посланиях, лясах...
Всё само по себе: след оставленный сзади - забыт.
Назидательность жертв с праздной лёгкостью прячут соблазны
И нет дела до тех, кто рождён, либо подло убит, -
Путь, прикрытый спиной, вездесущим забвением сглажен.
Как целебен глоток не дозревшего дня пустоты:
В этой сладкой тиши беспризорна мгновений конечность...
И в безмолвных устах, так легки и в значенье просты,
Смерть, ничто, никогда, навсегда, безвозвратно, навечно...