Иглы, песок, и ничьих - на песке - следов,
кроме моих и обветренных птичьих крестиков.
Дышит залив на нижнем басистом "до",
небо над ним - цвета снега в апрельскую оттепель.
Пена, как седина, пристает к волосам,
впору задуматься, кто из нас - жертва, кто - бестия.
Это - прости - неизбежно.
Смола, как бальзам,
склеивает ненадолго осколки сердец и тел.
Кто-то тебя научил отпускать, жизнь ли, мама ли,
навыка бесполезней - болезненней - ты еще поищи.
Галька и глина, песок, растворились, растаяли,
вечно ты всех отпускаешь.
Свободна.
Сво...
Море и сосны - незамысловатый рецепт
тщательной склейки любой пострадавшей души.
Выпиши чек мне, Нептун, не загни только цен,
время - и море - не лечат, увы, всего.
Три человека в тумане, один фонарь,
некому звать - в можжевеловом в просинь дыму.
Это - пойми - неизбежно, это - война,
небо, как сталь, иглы сосен - колючая проволока.
Идолы - в прах, и на алтаре - бордель,
встань и иди, хоть на Балтику, хоть в Колыму.
Оттепель неба и пенно-морская метель,
чаячья сутолока на холсте небесного полога.
Пена рождается в море, и сосны, как мирру, ей
каплют смолу. Отпускать - ты умеешь, в угоду судьбе.
Три человека - почти что война.
Перемирие
снится, бывает, но пеной морской на заре исчезает.
Триптих на хвое: ты выучишь все уроки,
станешь мудрей, научишься всех оставлять себе.
Иглы и сталь, неизбежное колет ноги,
ты не уйдешь от него,
куда тебе,
ты,
босая.