Он сидит за длинным ночным столом,
в одиночестве медленно ест картофель,
посыпая солью его, потом
он глядит в окно, и вижу я только профиль
скорбный, сумрачный…
А за окном зима
или Господне лето – дождя шуршанье…
На стене пиджак обнимает тьма
нежно, как будто в немом прощанье.
Ни вина, ни хлеба нет на его столе.
В пустоте лишь горе скрипит дверями.
Он берёт картофелину всю в золе
и начинает плакать
светящимися слезами.