Он ни добра не знал, ни ласки; не ведал счастья и тепла.
Жизнь для него - как сон кошмарный, а ведь другою быть могла!
Не испытал он вкуса детства: оно закончилось в тот миг,
Когда приклеили в роддоме к кроватке бирку «Отказник».
А он один лежал и плакал, совсем ненужный никому:
Домой сбежала мать-кукушка. - И как могла, я не пойму! -
Малыш без имени, без рода; несчастный, брошенный, ничей.
И лишь мелькали в день рожденья халаты белые врачей.
Припев:
Он стал «детдомовским», судьба была предрешена,
И в чём же, Господи, ребёнка этого вина?
Зачем с рождением вломилась в жизнь к нему гроза? -
Взглянуть бы матери его сейчас в глаза!
Здесь детский смех звучит не часто и до мечты не долететь,
Вся жизнь - борьба за выживанье, - придётся рано повзрослеть.
Здесь каждый день - по распорядку и в девять вечера - отбой.
Идут года, а их всё больше - детей со сломанной судьбой.
В глазах - тоска и безысходность и очень горько оттого.
На полках - книжки и игрушки, но своего нет ничего.
А за забором - жизнь другая: там у ребёнка есть семья,
Любовь родных и радость детства, и мама рядышком - Своя!
Припев:
Клеймо «детдомовский» и боль, испитая до дна,
И в чём же, Господи, ребёнка этого вина?
Зачем с рождением вломилась в жизнь к нему гроза? -
Взглянуть бы матери его сейчас в глаза!
© Слова Любови Эдвардсен
Фото из Интернета. Спасибо автору.