Местечко. Рохл-Лейка.
Вечной памяти местечка Копыль
В наше тихое местечко
Не свернет узкоколейка,
И из всех чудес на свете
Есть у нас лишь Рохл-Лейка.
Дочка Шимона–цыгана,
Кареглаза, белозуба,
И клянусь, что пол-местечка
Спит и видит эти губы.
А когда она смеется,
Жить не хочешь – рассмеешься.
Пол-местечка смотрит, Рохл,
На кого ты обернешься!..
Дом на ней, и братья тоже,
Трое - Мотл, ДОвид, Зяма,
И малАя – шЕйне Роза,
Названная после мамы.
Целый день она в работе,
То готовит, то стирает.
НавернОе, у наркома
В доме чище не бывает.
Ей сказала как-то Голда,
Рыжая вдова-соседка:
"Мойша мой собрался в город,
Поезжайте вместе, детки.
Ты должна учиться, Рохл,
Ты же умница, я вижу.
За отца не беспокойся,
И мальчишек не обижу.
Накормлю всех, обстираю,
Чтобы мне не видеть сраму.
Холить буду нашу Розу,
Названную после мамы."
Повезло шлемазлу Мойше,
Все устроила мамаша -
Как последний хоменташ, он
Заграбастал чудо наше.
Вечером, закончив ужин,
С бороды очистив крошки,
Шимон ей сказал:"Учиться
Ты поедешь вместе с Мойшей."
"Никуда я не поеду, -
Рохл в слезы. - Не поеду!
Что же, как козу дурную,
Гонишь ты меня к соседу?"
"Я решил! – отрезал Шимон. -
И не будет разговора.
После шабеса, наутро,
Повезу вас с Мойшей в город."
На заре он впряг лошадку,
Тронул старую вожжами.
Пол-местечка в это утро
Рохл-Лейку провожало.
Вот она рукой махнула,
Будто каждому отдельно...
Нам бы знак, за той телегой
Мы бежали бы неделю.
Через год они вернулись
До родительской "усадьбы",
И большой начальник Мордух
Подарил им шкаф на свадьбу.
А потом они учились,
А потом они рожали -
Осю, Гришу и малУю,
Ставшую за Голду – Галей.
Жили весело и просто,
В коммуналке у вокзала.
Пол-местечка, навернОе,
Там хоть раз, да ночевало.
Тридцать лет в одной и той же -
117-ой районной -
Физику – Михал Иосич,
Алгебру – Рахиль Семенна.
Академик Пивоваров,
Знаменитый доктор Камин,
И еще один, секретный,
Были их учениками.
Дети выросли так быстро.
Оська в физике профессор,
Гриша – врач, и Галка тоже,
Замужем живет в Одессе.
А потом, конечно, внуки,
Дни рожденья, юбилеи...
Что еще на этом свете
Нужно старому еврею?..
.................................................
Все бы так, да по-другому
Порешилось в сорок третьем.
Не уехал Мойша в город,
Не родились его дети.
В наше тихое местечко
Не заглядывает лето,
Снег зимой не студит окна,
Никого там больше нету.
Две просевшие могилы
На опушке, без ограды.
Пол-местечка в той, что слева,
Остальные – в той, что рядом.
Все там – Шимон, Голда, Мойша,
Братья - Мотл, ДОвид, Зяма,
И малАя – шейне Роза,
Названная после мамы,
Старый ребе Канторович,
Две соседки - Хана с Бетей...
Вперемешку, без разбора
Женщины, мужчины, дети.
Фельшер Лейб, молочник Яшка,
Дора, Идка – пустобреха,
Тетя Соня, дядя Лейзер,
Все там, все... и наша Рохл.
Дочка Шимона – цыгана,
Кареглаза, белозуба,
И, клянусь, что пол-местечка
Спит и видит эти губы...
У бездомного забора
Не растет уже поречка.
Ходит ветер на могилы,
Где лежит мое местечко.
Там на всех довольно места,
Там не ведают разлуки
Неродившиеся дети,
Неродившиеся внуки.
Галя рядом с бабкой Голдой,
Жмется Гришка к дяде Зяме,
Две близняшки шейне Розы
Тулятся поближе к маме.
Их все больше, больше, больше,
Чьи-то сестры, чьи-то братья,
Внука вашего невеста,
Правнучки моей приятель.
Нет имён их в чёрных списках,
Нет следов в земле бугристой,
Вместо разных дней рождений -
Только общий день убийства.
Там уже земля осела,
Там уже земля остыла.
Столько нет камней на свете
Положить на их могилы.
Точно просекой по лесу
Выкосило наше семя.
И хоть годы гонят годы,
Ничего не лечит время...
........................................................
Попрошу я внука Яшку,
Что по-нынешнему Jacob,
Чтоб назвал он дочку Rachel
После нашей Рохл-Лейки.
Чтоб она играла в куклы,
Как и все другие дети,
Чтоб жила на свете Рохл,
Чтоб она была на свете...
2. Фрейлехс. Рохелке.
Рохелке, буболе, сердце моё,
В платье воздушном "подружка невесты",
Как ты играешь и как ты поёшь,
Как тебе, милая, всё интересно.
Свадьба у нас. Все пришли, кто живой.
Внучка - невеста, и хлопчик хороший.
Хупа, как небо над головой,
Дай ты им, Господи, деток и грошей.
Роза моя жалко не дожила,
Как она нашу малУю любила,
Как у подъезда со школы ждала,
Как хоминташн на праздник лепила.
Зал, как огромная люстра, блестит,
Шварце певица, стройна и упруга,
Вывела с детства знакомый мотив
На середину еврейского круга.
Тысячи лет эта музыка нам
Радость дарила, сулила надежду,
Что не гореть больше нашим домам,
Над молодыми не плакать как прежде.
Рохелке, мамка, иди же танцуй
За руку с папой, туда, в середину.
Прадеду лёгкий оставь поцелуй,
Дай только я наклонюсь и подвинусь.
Ну же, беги, не стесняйся, беги,
Там тебя каждый и знает, и любит.
Туфельки белые не береги,
К свадьбе твоей зейде новые купит.
В старых ногах нет былого огня,
Вены, измученные варикозом.
Первый свой фрейлехс танцуй за меня
И за прабабку свою - бабу Розу.
* * *
Корни у нас на другом берегу,
В старых местечках и общих могилах.
Там никого уже не сберегу,
Там не звучит больше Хава Нагила.
Там, где Бог жизнью меня наградил,
Нет никого, кто когда-то был дорог,
С кем я в еврейскую школу ходил,
С кем танцевал до упаду "Семь-сорок".
Как же мы пели "Бай мир бисту шейн",
Глядя на наших соседских подружек...
Нет никого. Ветер пустоши вьюжит
И заметает могилы. Амейн.
Многие лета, опять и опять,
Счастью своё открывая сердечко,
Будешь ты фрейлехс за нас танцевать,
За недожившее наше местечко.
Это, конечно, случится не вдруг,
Кто-то наденет на палец колечко,
И сыновья твои выйдут на круг
За неубитое наше местечко...
* * *
Будет по-разному - счастье по крохам,
Век станет спрашивать строже и строже.
Пусть тебя ТА оградит и поможет,
После которой ты названа, Рохл.
"В наше тихое местечко
Не свернёт узкоколейка,
И из всех чудес на свете
Есть у нас лишь Рохл-Лейка..."
3. The Scarf. Rachel.
The scarf was blue
with stiches of red and white
criss-crossing each other.
It looked new, unwrinkled,
colors bright, edges crisp.
It was cashmire, soft and warm.
Zeide got it for a present
three month before he died.
In December.
Mommy gave me the scarf,
and pulling it around my neck.
I brought it to my nose...
It didn't smell like him.
He hadn't live long enough
for the scarf to soak up
his certain scent.
Hi died too early
and didn't leave me
any memories,
only photographs.
I called him Zeide.
He called me Rochel.
Rachel M.
Шарф - перевод с английского.
Шарф был синий,
с красно-белыми крестиками.
Он выглядел как новый,
с яркими красками и ровными краями.
Кашемировый, мягкий и тёплый.
Зейде получил его в подарок
за три месяца до смерти.
В декабре.
Мaма повязала мне шарф на шею
и я придвинула его к самому носу...
Запаха не было,
потому что он почти не носил его.
Он умер слишком рано
и не оставил мне ничего,
кроме фотографий.
Я называла его Зейде.
Он звал меня - Рохл.
Райчел М.