Пролетело еще одно лето,
Я порою сбиваюсь со счета,
Сколько лет мне, которое это,
И готова продать душу черту,
Чтоб скостил мне десяток иль пару,
Мы б вступили с ним в сговор преступный,
Но умен он, чертяга, плут старый,
И меня он с усмешкой запутал:
«Ты с которым готова десятком
Распроститься, с последним, конечно?
Или с тем, что ему смотрит в пятки,
Или с первым в твоей жизни грешной?»
Я сначала без мыслей сказала:
«Ну, конечно, с последним, он старше»,
Но как пуля в мозгу простучало:
«В нем же все, что люблю, черт, мне страшно!"
Он все с той же усмешкой кривится:
«Что ж, другой мне еще попригожей,
Посвежее была ты, девица,
Мне те годы полезней для рожи".
Я опять напряглась, в чем потеря,
Что урвет от меня бесовщина?
Вечеринки, работа, похмелье,
Спорт, диеты, театры, мужчины.
Было весело, пьяно и классно,
Но не так, что без этого сдохну,
Неужели был прожит напрасно
Тот десяток и вновь выстрел грохнул!
В мозг как пуля влетело: подруги,
Что теперь мне родные как сестры,
Я могу подарить буги-вуги,
Но девчонок, боюсь будешь послан!
А еще не отдам летний вечер
И следы босых ног в мокрых лужах,
И пиджак, приодетый на плечи,
И тот голос осипло простужен,
А еще мой любимой огромный
Крутолобый мастиф с взглядом грустным.
Его фотки сейчас висят дома,
И без них на стене будет пусто.
Нет, пожалуй, и этот сгодится
Только мне. С ним расстаться не в силах!
Без него я могу заблудиться,
Хоть и буду младой и красивой.
Ну а в первые два десятка
Ты не суй ни пятак, ни копыта!
Они только мои, без остатка,
Ну, чертяга, не злись, не хихикай!
Я как все человечие бабы
На двух стульях усесться пыталась.
Кабы стать молодухою, кабы,
Но мое чтоб со мной все осталось!
Не отдам ни годов, ни мгновений!
Все мое! Все, включая морщины!
Я и так хороша, без сомненья,
Подтверди, черт, ну ты же мужчина!