Мне снилось: за рекой отца моего били.
Он был в костюме, при медалях боевых.
А там его унизили и оскорбили,
Топтали и пинали на камнях речных.
Душа от боли за родного человека
Взметнулась, содрогнулась: как помочь?
И вот уже шагаю смело в реку.
Оказывается, могу! И все сомненья прочь!
Я удивленно отмечаю легкость перехода,
И речка неглубокой оказалась: по колено!
Отца увидела возле шатра, у входа.
Его лупили двое молодых и здоровенных.
От возмущенья моего они тотчас исчезли.
Закон неумолим: жертву оставь, ей есть кому помочь.
И больше там к отцу уже не лезли.
Там было сумрачно, хотя не ночь.
— Отец, что они делали? — над ним склоняюсь.
— Они мне больно делали, — бессильно он сказал.
И тут я среди ночи просыпаюсь
И посылаю ему рейки — помощи сигнал...
Через какой-то срок я снова вижу сон,
Как к дому вдруг «Икарус» подъезжает.
Прямо к подъезду самому подруливает он.
Соседи удивленно рты приоткрывают.
Автобус к нам домой привез отца!
Он поднимается по лестнице неспешно.
Я удивляюсь выражению лица,
Он изменился изнутри, конечно.
Лишь внешне прежний, но чутье не обмануть:
В нем все по-новому. Это другая суть!
Нет ни агрессии, ни капли раздраженья,
Нет нетерпимости и нету осужденья.
Спокойствие, достоинство и благость,
И очень тихая светящаяся радость.
Он словно специально прибыл молча сообщить,
Что все наладилось, он продолжает жить.
Он вверх по лестнице неспешно поднимается,
А я за ним его багаж несу.
Моя душа спокойно улыбается:
Она-то знает цену колесу.
30.03.2003