Я брёл, и странно забывалась
Во мне душа на каждый шаг.
И освежающе дышал
На землю вечер, бросив алость
На горизонт
и с тонкой дымкой
Он, как волшебник колдовал,
И солнце, словно голова
Клонилась над завесой зыбкой.
Цвета зари и птичий гомон
В ней были тонко сплетены.
Он тень мою за мной стелил,
И мне молчалось с ней о многом.
--------------------------------
Надмирная и строгая печаль
В ночном окне — подобии иконы.
Стекает свет по острию луча
С луны, как серебро, на подоконник.
И кажется — молчанья не унять
Ни мыслью и ни словом, и ни вздохом.
Ночь пристально взирает на меня
Холодным и неспешным жёлтым оком.
Я чувствую, как с головы до пят
Измерен ею, оценён и взвешен,
Луна висит, и лунный свет объят
Безмолвием бесстрастным и нездешним.
/Здесь декламация Надежды Самойловой 2
/
---------------------------------------
Так август грустен и рассеян,
И скуп сегодня на тепло.
Холодным озером синеет
Меж облаков небес пятно.
И лист так явственно черствеет,
А ветер сухо шелестит.
За горизонт бегут быстрее
Темнея облака...
Постичь,
Понять нельзя вот эту зыбкость —
Уходит , август навсегда!
Я с нею никогда не свыкнусь,
Хоть голова моя седа.
И я сквозь грусть её просеян
Подобьем тонкого зерна.
Черствеют в запахе осеннем
Мои земные небеса.