Я видела, как тебя укрывала ночь марципановым одеялом.
Я хотела тебе помочь,
хотела бы,
но знаю, этого слишком мало,
даже немного грустно.
Каждый ночной кошмар — шорохи в тишине, тьма по каёмке бритвы,
эта чужая битва вовсе и не чужая,
просто на дне бокала или слегка налито, или почти что пусто.
Я видела, как тебя разрывало в клочья,
но не предпринимала
ровным счётом
ничего.
Потому что ночью всегда темно,
так темно, что хоть ложкой бери и ешь,
затыкай всё никак не способную затянуться брешь.
Всё никак не заполнить, будто там, под рёбрами, огненная геенна,
будто кто-то иголки вогнал под ногти,
будто цезий пустил по венам.
Так что просто попробуй один на один с собой
пережить эту злую ночь.
Я хотела тебе помочь.
Хотела бы.
Но с утра опять распоются утренние петухи,
я не знаю сколько
можно еще
не спать.
Я просила просто меня
не кормить с руки.
А не убивать.