мы праведно становимся темны
и тени соскребаем со стены
но серая стена ещё длинна
и на восток вытягивая руку
мы слышим как уток немого льна
негнущемуся предаётся звуку
как бязево вторгается янцзы
в кошмарный отголосок океана
во сне не переводится язык
и полиглоты прячут по карманам
от нашего молчания свой слух
начищенный до звона чёрным илом
ведь вслед каллиграфическим чернилам
трубит подъём слепая птица рухх