Это был поистине необычный день в жизни Сэмюэля Джонса.
Всё началось с того, что Сэм купил на распродаже в «букинисте»
очень странную книгу. День был жаркий, солнце палило нещадно
и когда Сэм вернулся домой, он зашторил окно в своей комнате
так, чтобы лишь небольшой лучик света освещал её, и улёгся на
кровати полистать книгу. Книга называлась «Легенды семи ветров»
и была очень старой. Сэм ещё пожалуй не держал в руках таких
старых книг. Эта обложка из телячьей кожи с золотым тиснением,
эти пожелтевшие страницы с виньеточными заглавными буквами,
эти иллюстрации в стиле средневековых миниатюр — всё это
хранило отпечаток древности и частицу души своих прежних хозяев.
Книга была о далёкой стране, о которой Сэм почти ничего не знал.
Он знал только то, что в прошлом они были нам врагами.
Иллюстрации были удивительны. Настоящие средневековые
миниатюры, казалось, были нарисованы прямо на страницах книги
мастером изящного рисунка. А первая виньеточная буква в начале
каждой главы была тёмно-красной, почти чёрной и такой фактурной,
как будто была она написана человеческой кровью.
Всего в книге было семь глав. Семь историй, рассказанных семью
ветрами. Также в ней было приложение «Заклинания ведьм».
Сэмюэль не заметил, как уснул.
Во сне он увидел себя, идущим по берегу Днепра. Узкая тропинка
то терялась в соловьиных рощах, то выходила на простор в лучах
ласкового вечернего солнца и всё было так тихо и спокойно, что
Сэм подумал, уж не в раю ли он — такой здесь был покой и поистине
божья благодать.
Он услышал тихие женские голоса и подумал, что наверно это
ангелы небесные спустились к серебристым водам дедушки Днепра
поплескаться в реке перед сном. Он пошёл на звук, томимый
любопытством и, убрав рукой ветку ивы, увидел в просвет перед собой
трёх прекрасных, совсем нагих девушек, сидящих к нему спиной
и лицом к Днепру — у самой кромки воды. Какие же они были юные и
красивые. Сладкие, нежные девчонки — две блондиночки и одна
знойная южанка. Прилив радости и очень сильного возбуждения
лишили Сэма рассудка и он выдал своё мужское присутствие в этом
девичьем царстве. Девушки, увидев незваного гостя, быстро убежали.
От реки повеяло холодом и Сэму стало не по себе. И вдруг небо
потемнело, как перед грозой, а вода в реке почернела и повеяло от неё
лютым недобром.
Сэм испугался. Он совсем не заметил, как стемнело, и нежный
украинский вечер догорал багряным закатом, предвещая скорую ночь.
От реки потянуло холодом и волны Днепра, казалось, оживали и
говорили Сэму, что он чужой, чужой, чужой. И вдруг Сэм увидел
как из воды выходит человек. Он шёл просто из глубины реки.
Тела живого почти не было видно под наростом донных растений и
ракушек. Движения были уверенные и злые. Сэм понял, что это
настоящий хозяин реки и он очень, очень не любит посторонних
в своём царстве. Его прекрасные нимфы скрылись в волнах и
сообщили ему, что пришёл чужак. И теперь он идёт прогнать чужака,
а если тот не побежит... тогда владыка Днепра будет неумолим и
начнёт убивать. Его царский скипетр говорит об этом. Он весь
увешан черепами врагов. Красивыми черепами достойных врагов.
Сэм побежал. Страх преследовал его по пятам, настоящий
животный — первобытный страх. Сэм спотыкался о корни вековых
деревьев и бежал так быстро, как не бегал никогда ещё в своей жизни.
И всё же НЕЧТО настигало его. Он будет жертвой разбуженного
чудовища, обязательно будет. Деревья оживали и хватали его лапами
ветвей и, казалось, хотели, схватив — бросить его обратно в руки
самого дьявола. Вокруг бегущей жертвы сгущались неестественные
сумерки. Они были живой материей и всё вокруг копошилось, росло
и готовилось к чему-то страшному. Сэм видел на бегу, что справа
и слева бегут вместе с ним и преследуют его шестилапые псы.
На ветвях деревьев сидели старые голые ведьмы и обгладывали
человеческие кости. А вот на полянке у костра толпа угрюмых
карликов с гусиными перьями и тетрадками слушает почтенного
книжника в колпаке магистра и в звёздной мантии. Он поворачивается
к Сэму и видно, что у него совиная голова. Человек-сова
пронзительно и мерзко, по-птичьи кричит, указывая на Сэма
костлявым перстом. «Из этого леса не выйти живым», — пульсирует
в мозгу у загнанной жертвы только одна эта мысль и заставляет
бежать, бежать, бежать.
Когда чудовище из реки настигло свою жертву, Сэм проснулся.
Он взял в руки странную книгу и открыл первую главу.
1. Сармат
Атакар — славный воин. Он не уступит никогда, никому и ни при
каких обстоятельствах. Настоящий Сарматский воин выше
обстоятельств. Настоящий Сарматский воин не придумал себе богов,
как странные люди за рекой, копающие землю. Он не ждёт от богов
Дождя, чтобы не пересохли посевы. Он не молится благодатному
Солнцу, иссушающему болота и смертельные болезни. Атакар не боится
грозы и грома, превращающего живого человека в обугленную
головешку непостижимым ударом. Все эти боги, страхи и молитвы —
всё это для рабов, которые живут за рекой.
Атакар — хозяин семьи. Люди за рекой поклоняются женщине и
глиняный божок — богиня-мать у них всегда в Красном углу у окна.
У Атакара нет Красного угла. У Атакара нет богов и окна. Настоящий
Сармат не копает землю, настоящий Сармат не молится придуманным
богам, чтобы оправдать своё бессилие. Настоящий Сармат бросает
вызов судьбе и никогда и ни в чём он не знает сомнений.
Такие же Сарматские женщины. Они держаться в сёдлах не хуже
мужчин и нет в бою никого беспощадней, чем Сарматская женщина.
И пусть враги придумывают красивые легенды про амазонок после
того, как видели Сарматских женщин в бою. Пусть знают, что им
повезло остаться в живых и пусть рассказывают своим детям эти
страшные сказки — Сарматским женщинам это не интересно, они
готовят новых воинов для новой войны. Но когда эта истинная
амазонка рожает своему мужу ребёнка, она становится его семьёй,
а он — хозяином семьи. Мужчина Сармат должен завоевать свою
женщину и взять её силой, иначе она никогда не полюбит его.
Атакар завоевал свою женщину и она родила ему сына. Атакар
счастлив, он возвращается с охоты на молодом жеребце порадовать
семью свежим мясом. Он смотрит на огни за рекой и знает,
что этот новый народ на пути кочевом скоро будет завоёван Сарматами,
а мирные люди этой земли станут его рабами. И это правильный ход
вещей. Солнце идёт с Востока на Запад. И Сармат своей жизнью
повторяет его путь.
Атакар подъехал к стоянке, где должна была ждать его жена, но
увидел вместо мирного кочевого стана — последствия беспощадной
кровавой бойни, разрухи и нечеловеческой жестокости. Казалось,
это сделали не люди. Останки четвертованных, разрубленных на куски
рабов валялись по сгоревшему стану повсюду. Головешки их мирного
костра были разбросаны, казан перевёрнут. Атакар искал свою
молодую жену и новорождённого сына. Он спустился к реке и нашёл
изуродованное тело жены там — заваленное камнями и обезглавленное.
Ребёнка нигде не было. Атакар перестал понимать происходящее и
продолжал рыскать в окрестностях лагеря, как обезумевшее животное.
Ничего, кроме ненависти, в этом человеке больше не было. Кто это
сделал — лесные люди? Другие кочевники, враждебные Сарматам, или
может быть те, что живут за рекой и жгут свои костры на берегу?
Атакар выследит и не даст им уйти безнаказанно.
Вдруг ему показалось, что он слышит крик младенца. Он пошёл,
как одержимый, по выгоревшему пепелищу на звук. Нет, не показалось.
Сейчас, сейчас — отбрасывая в сторону полуобгоревшие жерди, он
увидел крохотный свёрток. Сердце радостно забилось, а глаза
наполнились слезами.
Сарматы не плачут. Но Атакар больше не был Сарматом — он достал
из кучи обломков своего бывшего жилища что-то большее, чем законы
племени. Это был его сын! Это был его новорождённый сын и он был
жив! Какое счастье! Он был жив...
Когда Атакар немного успокоился, он понял, что его малютка-сын
уже давно лежит под завалами, и его нужно как-то накормить. Атакар
отрезал кусок свежего сырого мяса, заготовленного на охоте впрок.
Ребёнок плакал и наотрез отказывался принимать кровавую пищу.
Тем временем Солнце садилось за горизонт, озаряя степь, сосновый
бор на холме и далёкий берег за рекой — нежным багрянцем заката.
Атакар понял, что так ребёнка не спасти. Он пытался накормить ребёнка
сырым свежим мясом, он варил ему мясо на огне, добавляя душистые
травы — ребёнок не принимал эту пищу.
Тогда Атакар позвал свою собаку и велел ей охранять ребёнка, пока
его не будет. Он спустился к реке, вооружённый одним лишь ножом,
зашёл в воду и поплыл на другой берег. Насколько ему было известно,
в этой дикой пустоши ближе всего люди там — за рекой. И сейчас ему
нужны были люди.
Кочевники монгольского происхождения плавают, как топоры.
Но Сарматы — великолепные пловцы и гордятся этим. Атакар быстро
переплыл широкую реку и вышел из воды совсем недалеко от поселения
местных жителей. Он увидел двух рыбаков и незаметно обошёл их,
неслышный, как зверь. Невдалеке Атакар услышал, как девушка поёт
на берегу, и пошёл прямо туда. Ему нужна была кормящая мать
с грудью полной молока.
Он всегда брал то, что ему было нужно, силой и никого не спрашивал.
В этот вечер удача была с ним. Он подкрался к молодой девушке,
которая пришла к реке искупать своего грудного ребёнка. Атакар
подкрался к ней и бросился, как лев из укрытия, наученный женщинами
своего племени к дерзкому завоеванию.
Обхватив её шею одной рукой, другой он попытался отнять и
выбросить её ребёнка. Но она отчаянно сопротивлялась и юноша понял,
что его жертва скорее погибнет, чем выпустит из рук своё дитя.
Пришлось тащить их двоих к рыбацкой лодке, которую он заметил на
берегу неподалёку. Девушка потеряла сознание и не успела закричать
о помощи, когда Атакар бросил её с ребёнком в руках на дно рыбацкой
лодки.
Он отвязал лодку и направил её в темноту ночи. Искусно вырубленная
из цельного ствола дерева лодка, словно птица, быстро перенеслась через
реку. Атакар торопился. Неизвестно, когда обнаружат пропажу девушки
с ребёнком и начнут погоню. Надо было скорее уходить в лес и догонять
своих. Он положил пленницу на коня, собрал остатки мяса в дорогу,
посадил двух младенцев в сумку за спиной и отправился в путь.
Конечно, никто Атакара не догнал. Оседлые люди всего боятся.
Они боятся длительного многодневного преследования. Боятся далеко
уйти от дома. Боятся нарваться на лесную засаду... Атакар ничего не
боится. Атакар догоняет своих.
Захваченная в плен рабыня хорошо кормит грудью двух младенцев
и уже почти не боится своего нового хозяина. Атакар доволен своей
новой рабыней.
Быть рабыней или рабом у Сарматов не позорно. Сарматы не унижают
рабов ради удовольствия. Раб у Сармата скорее подневольный слуга,
доверенный, подчиненный человек, прикреплённый к хозяину, но с правом
выслуги или выкупа.
Хороший раб не имеет цены и он это знает. Сармат никогда не продаст
и не обидит хорошего раба. И рабы этим пользуются и живут почти
полноценной жизнью, они не обладают лишь свободой воли. Но очень
часто и свободные люди не осознают в полной мере, что такое эта свобода
воли...
Сармат не может убить своего или чужого раба, он будет осуждён
своим племенем и наказан. И очень часто раб, заслужив свободу, остаётся
у своего хозяина добровольно до конца своих дней.
Заграва — так зовут пленницу Атакара — хорошая рабыня.
Полная Луна истончилась до полумесяца и вновь стала полной
Луной — прошёл месяц и ночи стали холодными. Лето неумолимо
заканчивалось, но Атакар до сих пор не догнал своё племя. Немало
времени они потратили на то, чтобы сделать себе более тёплую
одежду из кожи и меха животных.
Атакар заметил, что его ребёнок ест хуже ребёнка рабыни и
часто болеет. Мужчина всё реже бывал в хорошем расположении духа
и почти перестал прикасаться к Заграве. Атакар думал, что Заграва
даёт меньше молока его ребёнку, чтобы больше было своему.
И эти мысли не давали ему покоя. Они терзали по ночам и не давали
уснуть.
Однажды ночью, когда Заграва уснула, он положил её ребёнка
в мешок и тихо, как вор, стараясь не разбудить свою рабыню, ушёл
со своей ношей к реке. Скоро он вернулся обратно с пустым мешком.
У Загравы теперь один ребёнок — сын Атакара, и он выживет любой
ценой. Это его — Атакара — свобода воли и выбора. Он никогда не был
и не будет рабом и сам принимает решения. Атакар — хозяин своей
судьбы. И сегодня рабыня принесла ему свою послушную, разумную
жертву. Разумная жертва раба для спасения Сармата не считается
убийством.
Глава 2 «Сын Аргозара» http://www.stihi.ru/2015/09/13/7235