Депутатка

             
   Наконец- то дома! Женя устало присела на крыльцо, наскоро сколоченное из досок. После московской суеты дачная тишина показалась раем.   Сбросив  босоножки, улыбнулась с облегчением, а когда походила по траве, и вовсе усталость, как рукой сняло. Тут же  вернулась обычная её привычка всё держать под контролем...
  - Юра,где ты там! - позвала она мужа-  походи по траве! Такое облегчение!  Лучше всякого массажа.
   Он буркнул что-то вроде обещания присоединиться к ней и скрылся в бане.
         
   Дача была давней мечтой супругов Полесковых…. И вот, случай помог им,  удалось купить небольшую дачку у одного внезапно разбогатевшего чудака. Он поспешил побыстрей избавиться от неё, как от напоминания о бывших неудачах  его семьи, как он сам выразился.На ней выращивала помидоры ещё его бабка. Теперь же внук,без тени сожаления, дачу предложил по сходной цене в кооператив и Юрий Полесков оказался первым покупателем.
   Они были довольны, домик требовал капитального ремонта. Но супруги решили строить сначала баню.
   - Баня- это святое- заявил Юрий, а дом подождет.
Баня всё строилась уже третий год, а дом всё ждал...

    Вот и соседи тоже  что-то перестраивают, верней достраивают. К огромному, и без того, дому  пристроили колонны из кирпича, на которых когда-нибудь, по их словам, должна быть комната для  внука.  Полесковы, вселяясь,  сразу обратили внимание на эти Геркулесовы столпы.  Солнце и непогода сделали своё дело, и теперь они напоминали скорей обглоданный хребет рыбы, чем колонны.Один хороший шторм - и это сооружение грозило обрушиться на чьи-то головы... Но Петрович, хозяин дачи, вопрошающих соседей уверял,что беспокоиться не о чем и, что ему на днях обещали привести цемент. Это "на днях" растянулось, по меньшей мере, на пару лет.

     Быстренько нажарила грибочков, благо, что почистила их заранее - лучок, перчик, петрушечка, укроп - всё на грядке. Нарезала салатик из  огурчиков. Всё свеженькое! - Ужин - просто класс! - похвалила себя Женя
     Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, но воздух ещё сохранял остатки дневного зноя. В воскреснье вечером, когда дачники разъезжаются, на даче наступает особенная благодать. Не слышно ни визжания пилорам, ни грохота музыки, и только птицы, перекликаются на разные голоса, а некоторые из них, вдохновенные тишиной, выводят такие мелодии... Увидеть бы этого певца!

       -Лида!…Лида!- доносил ветер с соседского участка.- Помоги мне! Помоги! Ну пожалуйста!
       -Что там у них делается?  Опять пива напробовались...
мелькнуло в голове  Жени.
     Умоляющие интонации время от времени переходили в  угрозы, пересыпанные   отборным матом.  Женя узнала по голосу соседа, но его самого не было видно.
Боясь показаться любопытной, всё-таки постаралась что-то рассмотреть ...   Мало ли, может помощь нужна.  Голос доносился из-за кучи строительного хлама, наваленного метрах в пяти, в стороне от дома. Свисающие над кучей ветви ивы, да и сгущающиеся сумерки не позволяли Жене что-нибудь рассмотреть.
     Тут она увидела соседку. Та, неуверенно переставляя ноги, спускалась по каменным ступенькам, придерживаясь за стену дома. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что Лидия Петровна сегодня явно злоупотребила пивом, и, может, не им одним. На ней было её обычное дачное одеяние. Полные руки и плечи были по-дачному обнажены. Она то и дело подтягивала свободной рукой в подмышки юбку, надетую, как сарафан. Подол впереди был высоко задран, обнажая пухлые коленки.  Слегка пошатываясь, шаркая  тапочками она с трудом протиснула полное тело меж  строительных лесов и опираясь на всё, что под руку попадет, зашла за кучу  мусора.
     Было слышно, что там что-то происходит, но ничего не было видно.
     -Юра!-  остановила Женя, проходившего мимо мужа- слушай, может им помощь нужна? - и она указала кивком на соседнюю дачу- Ты спроси!
     - А  что спрашивать, была бы нужна, позвали бы…
И как раз, в этот момент у забора появилась соседка.
     -Юра, помоги, ребята, быстро, быстро, сюда! Юра, скорей! - жестикулируя  повторяла она, стараясь говорить внятней, как это делают хорошо подвыпившие люди - по всему  было ясно, что произошло что-то ужасное.
  Пока Женя, обогнув дом, вбегала в ворота, муж уже каким-то непостижимым образом перемахнул через довольно высокий забор… Тут ей открылась, что называется, картина маслом. За домом соседей протекал ручей, о существовании которого Женя и не подозревала , но самое интересное - то было в том, что в этом ручье сидел сосед. По всему было видно, что пребывал он там  довольно долго,следы борьбы с коварством безобидного, казалось бы, ручейка, были очевидны.   Грязь и всякая всячина поналипла к телу...  Глаза, на посеревшем лице,  синели, как два василька .   Бедолага  дрожал всем телом.    
        Ручей сам по себе был небольшой, но с крутым и глубоким берегом,  уже намокшим  и скользким. К тому же дно ручья было илистое и достаточно вязкое, чтобы  можно было в нём увязнуть и надолго, что с незадачливым соседом и произошло.  Вода ледяная, родниковая. Как он угодил в него  останется тайной.  Ясно только, что не последнюю, злополучную роль в этой незадаче сыграло тоже пиво, верней чрезмерное пристрастие к нему...
   
      -Давайте, ребята, давайте, тащите его -  пьяно повторяла соседка с придыханием, разумно оставаясь в стороне. Очень уж не хотелось ей оказаться рядом с мужем… Чем чёрт не шутит!
  Увидев спасителей Петрович приободрился, уверенно протянул руки…
Он был небольшого роста, поджарый, бывший спортсмен, и даже какой-то чемпион. Большого труда вытащитьего не составило. Уже через пару минут он несвязно благодарил  соседей.  Супруга его в сторонке только охала, да всплёскивала руками.
Женя поняла, что ей надо действовать самой и быстро, Лидия Петровна была, что называется недееспособной.
        -Лида, одеяло  неси, быстро! -  Пока Лида спешно, как могла, ходила за одеялом,  Женя  обмыла Петровича  тёплой водой из душа .  А тот  держался кое-как на ногах, только благодаря поддержке  Юрия.
Вот, наконец, и одеяло… Укутали… Увели в дом… Уложили.
Завёрнутый в стёганное одеяло, казалось бы, Петрович должен был уже согреться, но его чуть ли не подкидывало в кровати от озноба.
       -У него отравление- решила Женя,- Лида, молоко есть? Ему надо выпить тёплого молока…
Но Лидия Петровна,  расплывшись на табурете, и не подумала встать, а начала распространяться о их семейном достатке, очень даже достаточном.
       -У нас всё есть: и молоко, и кофе… А хочешь пиво? - вдруг оживилась Лидия Петровна
      - Лида, у твоего мужа отравление алкогольное,  он же может умереть.
      - Кто? Слава? Да никогда!.. Он вообще не пьёт… Мы с ним никогда… Вон пиво только…  Хочешь?…- на столе стояла батарея пустых пивных бутылок, сдвинутых в дальний угол  и ближе к середине -одна бутылка, в которой ещё пенился  коварный напиток…

Холодильник был обнаружен в другой комнате. Кроме пива Женя увидела, к радости,  и молоко. Плитку включить было не так-то просто, у неё  был какой-то свой секрет подключения, хозяйка его не знала... А у хозяина тем временем началась рвота, желудок спешил извергнуть из себя всё то, что  в него за целый день впихивали и вливали. Когда Женя зашла с тёплым молоком в комнату, Юра уже заботливо обтёр страдальца и подложил полотенце под голову, у кровати тазик.
Сделав пару глотков Петрович откинул голову на подушку. Ему было неудобно перед соседями. - Вы уж простите,ребята, что вам приходится!...- дрожа всем телом, постанывая,  время от времени, он звал жену.
    
        - Лида, т-т-ты почему за мной не хо-о-о-дишь, это что Юрке надо?... Т-ты что, з-забыла, ты же жена моя ... И в р-радости, и  в горе... - выкрикивал он сквозь зубную дробь, пьяным,  хриплым  голосом, пытаясь достучаться до  сознания жены, а та, между тем, и не собиралась покидать облюбованную табуретку.
       - Я умру, Л-Лида, и ты будешь виновата?- переходил он на угрозы… - А, ты хочешь эт-того! Зачем тебе?… Ты же не такая, Лида...   - Но, видимо,  не было силы, способной вывести  его супружницу  из прострации, в которой она пребывала.  Как не просил, как не взывал Петрович,  она так и не показалась на светлы очи муженька,   понимая свой долг супружеский как-то иначе...
       Она по-своему то же страдала на кухне…
       - Ребята, вы только не уходите -  она бессмысленно блуждала осоловелыми глазами по комнате  и слегка покачиваясь на стуле из стороны в сторону, удручённо повторяла  -  не бросайте нас, он же умрёт, и что тогда…, что  тогда я буду делать? -  от жалости, видимо к себе, глаза её увлажнились.
  - Юра, надо вызывать скорую  - решила Женя, прослушав пульс Петровича, - у него такая тахикардия, что кажется, пульс  вот вот выскочит.   
  Между тем время  незаметно перевалило заполночь. Уже давно угомонилась вся округа, светился только один  островок в океане ночи, на котором  всё никак не остывали  вполне человеческие страсти.
       - Он просит  помоги, да помоги, а что я могу? - пустилась в рассуждения Лидия Петровна, когда они остались вдвоём  с Женей  на кухне. - Кто его просил туда залазить? А?... Я лично, не просила, а он залез…. Зачем?...- спрашивала она неизвестно кого, пьяно уставившись на Женю, а та едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.  - Лида, помоги, помоги - передразнивая мужа, продолжала она. - А я что, против?… Думаю, ну что он там будет сидеть, в воде? Дала ему руку,  и что?... Он меня тоже в яму тащит … А я не хочу туда!
Эта последняя фраза... Никакой актёр не сыграет так!  И тут Женя  разразилась смехом ... Нда, Шекспир отдыхает!
      Заметив эту неожиданную веселость соседки, Лидия Петровна сначала сузила подозрительно глаза, но потом решив,что, должно быть, что-то пропустила, продолжала свою исповедь…
      Попили чай, Петрович уже мирно похрапывал, распластав руки и ноги по кровати. Теперь одеяло ему уже было не нужно. Скорая всё не ехала…
      - Ребята, - будто о чём-то спохватившись, сказала Лидия Петровна, - вы не     обижайтесь, но со Скорой вы уж сами… Не могу я…! Я же депутатка... Газетчики налетят, начнут - Лидия Петровна то , Лидия Петровна сё… Их же хлебом не корми!
      Её руки, до этого тихо покоящиеся на животе, вдруг принялись отряхивать подол юбки, укладывать его в складки. Вспомнила про своё  депутатство...  Порядок должен быть, хоть в чём-то. Наконец, она тяжело поднялась, опираясь на стол  и, покачиваясь, удалилась в одну из комнат. Больше она уже не показывалась.  Настенная кукушка, приоткрыв дверцу, что-то прокричала, ну, совсем по-депутатски...



Фото автора 2010. Люксембургский парк. Париж