В час, когда на душе светло,
И рассвет золотистый стелется…
Штурмовала вагон метро
Необъятных размеров девица!
Уплотнял здоровенный бок
Мощи хилые, взгляды колкие,
И смотрела с желтой футболки
Надпись звучная – «Колобок».
Кладезь русского языка,
Все вмещает родная сказка:
Лукоморье и колобка,
Тридевятое, даже, царство.
Но столичный метро, увы,
Тесноват для таких атлантов…
Плач и скрежет зубных имплантов,
И коллапс для лесной братвы.
Тощеглазенький зайчик смят,
Макияж у лисицы смазан,
Килограммов сто пятьдесят
Огрузили медведя разом.
И поскуливает слегка,
И не жаждет свежего мяса,
Волк, прижатый к стеклу анфасом
Раздобревшего «колобка».
Натянув на себя вагон,
«Колобок» поутих немножечко.
Разъяренный индийский слон
По сравненью с таким – дюймовочка!
И не в силах ни сесть, ни встать,
Бабка с дедкой глазам не верят:
«Как смогли мы такого зверя
по сусекам своим собрать?!»
Ей изгибами пышных форм
Украшать бы полотна Рубенса,
А она, развернув айфон,
В «сабвей серферс», наверное, рубится.
Нет, не муза попутна ей,
Лишь избыточное давление,
Выжимает алмаз смирения,
Из графита людских страстей.
Я стою на одной ноге
Весь в расстройстве и возмущении -
«Колобок» заслоняет мне
Путь к счастливому освобождению!
Ни запрыгнуть, ни обойтить,
Широка как стена китайская…
А мне на станции «Пролетарская»,
Хоть ты тресни, а выходить!
«Колобок» шевельнул плечом,
Загудел, покатился к выходу.
И в широкий дверной проем,
Треть вагона, наверное, выпихнул.
Средь мятущихся рук и ног
Я, счастливый, скольжу по волнам,
Словно катер за ледоколом
Под названием «Колобок».