А он все пишет, пишет, пишет,
потом весь день лежит ничком-
больной, мороженое лижет
гриппозным белым языком.
А он все вяжет, вяжет, вяжет,
завязывает узелки.
Что может быть на свете гаже,
чем комнатные пауки?
А он все множит, множит, множит
листов желтеющих тома,
и порази его хоть рожа,
холера, оспа и чума,
до чумовой дошел он точки,
когда уже, полуживой,
за гениальные две строчки
готов хоть в петлю головой.