Мы такие
Мы хрупкие, как два сосуда,
Что сообщаются порой,
Но заполнять тебя не буду,
Самостоятельный герой.
Я замечаю - рвёт и мечет
Твоя тревожная душа,
И успокоиться ей нечем,
Не завершить последний шаг.
И пребывая в общем тигле
Печалится не оттого ль,
Что я покоя не достигла?
Так помоги же мне, изволь.
Гости
Я так устала быть в гостях.
Всё хорошо, но день потерян.
Мы умирали в новостях,
А кто-то и на самом деле.
И чувствую, что я уже не в силах
Искать верёвки, яды, ледорубы,
Читать про «Возбуждение России»,
И петь в ансамбле «Золотые зубы».
Сова
А ко мне заявился гость,
Я ему насыпала горсть -
Ничего, пустоты, ни черта.
Ну зачем приходить в 6 утра?
Есть такая особенность сов -
Запираться с утра на засов,
Аккуратнее с ней – не порань,
Не протягивай дружески длань.
Лучше ты приходи ввечеру,
Я морковки тебе потру,
К ночи я и свежа, и мудра,
Если я не умру, не умру.
Бла-бла-бла
Я знаю, что мне надо потерпеть,
Выслушивая всех людей в гостиной.
Но будто уменьшаюсь я на треть,
А то и больше, больше половины.
И я не знаю где спасительная дверь,
Чтоб сохранить свою запрятанную мякоть.
Один болтает, как электродрель,
Другой смеётся там, где надо плакать.
Жестокий мир
Намедни встретила подругу. Она в политике знаток.
И по двенадцатому кругу гоняла темы: как жесток
Правитель,
Как жестоки люди,
Жестокий мир,
Нет образца.
И не найти счастливых судеб,
Чтоб от начала до конца.
А на тринадцатый выходим, я говорю - ой всё, погодь…
Такие темы о народе моим зубам не размолоть.
Немного дай мне передышку, найду тебе хороший факт,
А то я заболею слишком. На этом сделали антракт.
И если очень постараться, и не считать, что невезуч,
То и во мраке реформаций блеснёт, блеснёт надежды луч!
А вот и он. Статья в газете про депутата одного.
Богат и честен, дом и дети. Не фото - просто волшебство!
Везёт же некоторым людям без воровства и куражу.
И это аргумент на блюде. Подруге фото покажу.
Он ладно сшит и крепко скроен, и не упал, как мы на дно.
И фоном небо голубое. Одно на всех, на всех одно.
Но так мне надоело спорить, как будто я горю в огне.
Газету выбросила вскоре. Подруга не поверит мне.
Да
Ценю всё больше и отчаянней
Не хлопотливое напутствие,
А деликатное молчание
И незаметное присутствие.
Мудры
Начиталась я опять
Про буддийских мудр,
Как из пальцев сотворять
Множество фигур,
Чтобы деньги привлекать,
Счастье и покой.
Хорошо, что пальцев пять,
Выбирай любой.
Чтоб сгустилась тишина,
Жить пойду в шалаш.
Не мудрею ни хрена,
Но, как все – туда ж.
Разогреюсь костерком,
Варежки сниму.
Каждый палец не крючком
И тепло ему.
Голубки
Я вылечу всех голубков,
Им крылышки снова пришью.
И так я избегну оков,
Давящих судьбину мою.
Я – женщина сложной судьбы.
Короче сказать – жсс.
Глаза уже не голубы,
Но явно душевный прогресс.
И видится мне результат
В полёте моих голубей.
Как только глаза выцветат,
Так сразу душа голубей
И чистая, словно вода.
Кто делал такое поймёт,
Что манна с небес не всегда -
Еда, а бывает помёт.
Но главное – есть голубки,
А ты их не трожь, не убей.
И мысли светлы и легки,
И вроде бы глаз голубей.
Борозды
У нас с тобой такие борозды -
Зияют, но ложатся параллельно.
И каждый сеет зёрнышки туды,
Выращивает собственное мненье.
Я знаю, что награда по труду,
И вместо поля две полоски - малость.
Но даже если отклик не найду,
По крайней мере я бы попыталась.
Допустим
я на центавра и обратно
а вы следите чтобы тли
не доэволюциониро
вали
© crazy_grant
Допустим, ты достиг просветления,
Бросил пить и курить, и стал святым.
А я пребываю в грехе и лени,
Глотаю табачный дым.
И мне грустновато, мне не просветлиться,
Все мысли совсем не о том.
Я много читаю, мусоля страницы,
Грызу восемнадцатый том.
И надо ж такому в судьбе приключиться,
Что ты безмятежен и чист.
А мне потреблять сигареты и чипсы?
Да, батенька, ты – эгоист.
А чтобы тебе не удариться в шефство
И тоже меня подтянуть?
Вот так прям и вижу торжественность шествий
И каждому собственный путь.
Пойми, что чем больше народа исправить,
Тем легче грехи бытия,
Но ты не убит, не калечен, не ранен,
Ещё и хороший, а я?
Тепло тебе жить, в одиночку согреться,
Забыть про своё естество.
А чистые помыслы, доброе сердце
Не значат уже ничего?
Игра в четыре руки
Видно зря соблазнилась я шибко,
Изучая особенность гамм,
И твоей белозубой улыбкой,
И твоим шаловливым рукам.
И рояль, как ребёнок открытый,
Ждал, когда мы споём в унисон.
То, что было давно позабыто,
То, что есть не рояль – полигон.
Замечательно мы отстреляли,
Инструмента нисколько не жаль.
Люто выбили зубы роялю,
И закрылся щербатый рояль.
Тесты
Меня смешат психологические тесты -
Нелепы, неточны, неубедительны.
Ты знаешь из какого слеплен теста?
Об этом неизвестно и родителям.
Известна кровеносная система,
Изучены подробно полушарии,
А всё равно потёмки, хуже - темень,
И где найти инструкцию пошагово?
«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться»
Когда-нибудь буду в нигде.
Нигде – это всё запредельное.
А где направляет к воде –
Покой, тишина, колыбельная.
Пора укорачивать прыть -
Давить обстоятельства пятками.
И может, куда-то доплыть.
Куда – это всё непонятное.
Едва развязав узелки,
Что раньше душили, кармически,
Ныряю в пучину реки.
Вода – проводник электричества.
И чувствую – бьёт по ногам
Какой-то разряд неопознанный,
Намёк посылает - а вам
Идти ещё - рано ли, поздно ли.