А в синие его глаза упало небо...
Он улыбнулся.
Ещё так жарко, ещё так непонятно...
А степь рыжела, будто мягкий добродушный пёс
у ног таких же буро-рыжих маленких деревьев.
И тишина...
И слышно, как пощёлкивали крылья у стрекоз,
и паутинка сорвалась в далёкие края -
а долетит ли?..
И небо ясное, пустое -
без птиц и облаков, и дыма.
И тишина...
А где-то впереди слепящие и муторные блики -
у снайпера прицел или бинокль разведчика.
Тревожно вздрагивала дурочка-осина...
И растирая в пальцах лист сухой,
Спиной почувствовал, как дышит Город, там, за ним:
ворчит на дедушку бабуля,
мальцы в футбол гоняют во дворе,
сопит усердно над уроками девчонка,
целуются бесстыдно парочки в саду,
орут в роддоме мамочки, младенцы...
Листочек - в пыль, рука покрепче - автомат.
И что ж тут непонятного - жара и Город,
Родное там, в родном...
Он улыбнулся,
и в синие его глаза влюбилось небо.