***

Теперешний человек еще не подозревает, что его отношения – это денежные отношения. Пока человека опекает общество, он еще общественный человек, а когда же он предоставлен себе, он уже потенциально личность. Этот человек уже может развиваться как личность, он уже находится в процессе самоотрицания как социальная индивидуальность. Он слепо борется и с внешним миром, делающим его внешним человеком, стремясь как раз овладеть им и присвоить его. А социализм это и сделал с каждым человеком, обещая каждому «изобилие и свободное потребление» в перспективе. И куда должен был смотреть человек, если его общество его упорно направляет на эту цель, в то же время ограничивая его всячески в осуществлении этой цели и требуя «терпеть» до благоприятных времен. И не случайно продуктом социализма и его результатом является человек как владелец денег. Человек, наконец, благодаря деньгам предоставлен себе и становится самостоятельно, именно ничего не ожидая со стороны общества и государства.

Человек же, как владелец денег (владельцы денег – мы все, делать деньги – принцип нашего существования, олигархи и т. д. – это просто преуспевшие люди на этой основе, и это не отменяет временности и зыбкости их положения)  предоставлен «деланию денег» и именно поэтому свободен от «застойного состояния» и подвержен беспрерывному изменению и превращению уже в силу временности и случайности своего объективного положения. Он постоянно обеспокоен и озабочен и недоволен своим положением из-за одержимости и это заставляет его беспрерывно бороться, чтобы сохранять свое зыбкое положение. Его характеризуют постоянная неуверенность, обеспокоенность, страх именно из-за шаткости его положения, в котором он оказался, став владельцем денег. Для того чтобы уничтожить экономические основы капиталистического способа производства, воспроизводившие классовые отношения, потребовалось насилие, то есть революция. Владелец же денег самоликвидируется в общей деградации. Деградация – процесс неумолимый, раз старое общество распадается на данной основе. И только сознательный человек может противостоять этому процессу. И это в мире происходит ежедневно в бесчисленных банкротствах, неотступно преследующих людей в рыночном обществе в конкурентных войнах, ни на минуту не прекращающихся. И это предполагает не только постоянную борьбу, но и настоящую войну. Именно поэтому в этих условиях революции, характеризовавшие прошлые поколения, исключены и не являются необходимостью. Они требуют только сознания и сознательности. А социальные бунты – это, возможно, принудительные силы, способ воздействия массы на государство.

Но здесь самым важным являются те отношения и связи, в которых люди находятся друг к другу в рамках неограниченной власти денег над ними, и осознание ими этих отношений.
Изменения, совершающиеся как в их взаимных отношениях, так и в сознании, происходят в сложных обстоятельствах, чреватых противоречиями. Трудно сказать, что если наука запуталась в них и, после Маркса, до сих пор не имеет о них даже элементарного понятия, то люди в состоянии осознать их. Не случайно у Гегеля самым трудным моментом было «самосознание» и «самопознание» духа. У него и в счет не входило познание объективной реальности. Это делается лишь через самопознание и самосознание абсолютного духа. Для  Канта реально существовали только «вещи в себе» - то, что отображается в нашем сознании и накапливается в нас как опыт, что мы и можем познать. Но для Канта важно и другое, что вне этого внутреннего опыта нет и человеческой сознательной деятельности. Для Маркса же реально существовал только объективный мир, развивающийся по своим собственным законам, и сознание является его необходимым продуктом, включая и самосознание. И его интересовали только общественные отношения, в которых люди находятся друг к другу. Нас же интересуют, напротив, конкретные взаимоотношения между людьми, их реальные жизненные связи и осознание их каждым человеком.

Современная психология, занимающаяся этим внутренним миром человека, мифологизировала именно конкретные взаимные отношения между людьми,  развивающиеся объективно во взаимодействии людей. И денежные отношения, на которых основаны наши связи друг с другом, она заменила интроспекцией. Но денежные отношения объективны и подвластны людям лишь в силу их осознания. И Кант, открывший «вещи в нас», открыл самопознание и самосознание человека и взаимоотношения между разумом и рассудком, логическим и конкретным мышлением, и что человек, не осознавший себя и свои связи с «вещами вне нас», не сможет познать и объективный мир. Поэтому он настаивал на познании «вещи в нас», которое является предпосылкой для познания объективного мира. Гегель же абсолютизировал это положение, «раскритиковав» Канта за ограниченность его мышления и дойдя до такого абсурда, когда все творится некой абсолютной идеей.

Но все это имеет отношение к науке, уже разлагающейся как общественное сознание, а не к индивидам, предоставленным себе, и людей меньше всего интересуют «самосознание» и «разум», «абсолютная» идея и «дух», при помощи которых человек якобы созидает и разрушает мир, изменяет и развивает себя, согласуясь с их требованиями. Сегодня вся религия требует от каждого познать Бога в самом себе или в небесах, и в этом она видит разрешения всех сложнейших человеческих проблем. И попробуйте понять нашу реальную жизнь как сложного процесса диалектического развития, руководствуясь такого рода философией. А наша философия до сих пор вращается именно вокруг такого познания. И именно поэтому она не знает ничего о реальном мире. Ведь вся суть современной философии сведена именно к такой абстракции, а не к объективному объяснению реальной жизни и осознанию законов ее развития, которыми мы, в свою очередь, могли бы руководствоваться в реальной жизни, учились бы понимать себя и свои отношения к миру, смогли бы составить себе определенные преставления об общественном и историческом развитии и т. д. и тому подобное.