Наш город стоит на море, поэтому в сезон отпусков его главными богатствами становятся золотой песок пляжей, мерно бегущие волны, стройные ряды гостиниц и сувенирных лавок. Уютные рестораны и магазины гостеприимно распахивают двери для посетителей, неспешно гуляющих вдоль пирса, предлагая мороженое и прохладительные напитки на любой вкус. Особой благосклонностью приезжих пользуется местное лакомство – сдобные булочки, щедро посыпанные коричной пудрой. Всё лето дурманящий аромат пряностей наполняет рыночную площадь, образуя причудливую смесь с соленым запахом моря. Это напоминает о временах, когда отважные капитаны отправлялись на край света за диковинными приправами, маслами и тканями, рискуя навсегда остаться среди бушующих волн.
Размеренно и неспешно проходит городская жизнь: люди никуда не торопятся, машины ползут по песчаной дороге, поднимая в воздух целые облака пыли. С центральной площади доносятся тёплые, родные звуки: мелодичное журчание фонтанов, песни уличных музыкантов, задорный смех детей, напоминающий птичий гомон. Городские окраины, напротив, молчаливы. Очертания домов растворяются в полуденном мареве, превращаясь в манящий мираж. Солнце припекает всё сильнее, и воздух наполняется густым, сладким на вкус ароматом цветов. Кажется, его можно есть, как свежее варенье, и ни о чём не думать.
Наш город похож на сотни других городов, стоящих на море, жизнь в нём такая же тихая и размеренная, и все-таки в глубине центрального парка прячется нечто, привлекающее к нам туристов из разных уголков света. Там, где замирает человеческая жизнь и умолкают звуки шумных улиц, начинается загадочное царство кошек. Прямо на деревьях кто-то построил уютные домики, в которых эти грациозные животные могут отдыхать и общаться друг с другом, а в густой траве нужно двигаться осторожно, чтобы не наступить на одну из бесчисленных мисок – в них туристы оставляют угощение для пушистых обитателей парка. О присутствии людей здесь напоминает лишь белеющая в кустах акации мраморная статуя. Выполненная в натуральную величину, она изображает невысокую, стройную женщину, одетую в простую крестьянскую блузку и длинную юбку. На щиколотках босых ног виднеются браслеты. Лицо кажется добрым и смутно знакомым. Прямые волосы спускаются на плечи, открытый лоб украшает широкая лента. Вот, пожалуй, и всё. Ничего примечательного в этом образе нет, но интересно другое: если вы решите задать вопрос о происхождении статуи, никто из местных жителей не сможет вам сказать, кто такая эта женщина. Даже имени ее никто не знает, а история, благодаря которой парк стал убежищем кошек, давно превратилась в легенду, и её с готовностью поведает каждый.
Я услышал об этом в далёком детстве, когда море еще представлялось океаном, а каштановая роща – сказочным лесом без конца и края. Говорят, что кошки жили здесь всегда. Они свободно бродили по окраинам города, населяли пристань и оранжерею, гуляли по крышам и давно превратили заборы в бульвары для вечерних прогулок. Люди относились к ним, как к чему-то само собой разумеющемуся – в те времена кошек не держали в домах, но и не прогоняли, если им случалось забрести в чей-то сад или дровяной сарай. Кто-то верил, что встреча с ними предвещает удачу, кого-то, напротив, пугал блеск их светящихся глаз, но в целом никому до них не было дела. Кроме неё.
Никто не знает, откуда пришла эта женщина. Она появлялась каждый вечер, всегда – в одно и то же время. Невысокая, стройная, с прямыми чёрными волосами, перевязанными зелёной лентой. Такой же зеленью сияли её глаза – яркие и живые. В любое время года и в любую погоду её видели в одной и той же одежде, будто она не чувствовала ни жары, ни холода. Белая крестьянская блузка, пёстрая длинная юбка, нить коралловых бус на загорелой коже и тонкие, звенящие браслеты на ногах, оповещающие всю округу о появлении молодой странницы. Этот облик, незамысловатый и гармоничный, как сама природа, запечатлел в белом мраморе неизвестный скульптор.
Говорят, эта молодая женщина умела без труда понимать кошек, и, стоило только на рыночной площади зазвенеть её браслетам, как на улицах начинало твориться нечто невообразимое. Со всех концов города, из парков и магазинов, из тенистой оранжереи и с побережья, – отовсюду сбегались кошки. Их было много – десятки, может быть, сотни. Самые разные : гладкие, как галька, пушистые, как облака, с диковинными рисунками на пёстрых шкурах. Целое кошачье войско во всём богатстве окрасов, возрастов и мастей, – спешило на зов золотистых браслетов. Хвосты, усы и лапы находились в постоянном движении, все старались подобраться поближе, будто ожидая чего-то. Женщина опускалась на колени и доставала из-за пояса мешок, в котором хранились лакомства для усатой артели. Видно было, что этот ритуал повторяется не первый раз. Она гладила кошачьи спины и головы, что-то тихо приговаривая, но даже случайный прохожий не смог бы сказать, что это были за слова. Такого языка у нас никогда не слыхали. Между тем кошки с аппетитом обедали, дружно облизываясь шершавыми языками, а женщина улыбалась, и улыбка эта сияла, как солнце. Ветер с моря затихал, скрываясь в зелени, шум волн едва доносился с причала, и только звон браслетов мог нарушить волшебную тишину. Кошки тут же вскакивали на лапы и разбегались, кто куда, а женщина уходила в сторону моря, туда, откуда поднималось солнце. Никто не знал, откуда она приходила и где скрывалась всякий раз, когда на город опускалась ночь. Возможно, у этой женщины вовсе не было дома. Она гуляла свободно, совсем как кошка, но всегда возвращалась в сад.
Город жил, как заведено – часы, недели и месяцы растворялись в набегающих волнах, а женщина с браслетами на лодыжках кормила бродячих кошек. Люди привыкли к ней, как привыкают к движению солнца, и постепенно перестали замечать. Пользовались прежней свободой и кошки – тенями сновали они по садовым дорожкам, селились на крышах и чердаках, никого не тревожа… Так же тихо, ленивой кошачьей поступью, в город прокралась беда. Сначала это были смутные слухи: в доме рыбака заболел ребёнок, и вылечить его никто не мог. Красные пятна на коже и невыносимый жар были симптомами странной болезни. Не помогали ни травы, ни свежий воздух, ни душистые притирания, которыми пользовались в те времена доктора. На шестую ночь мальчик умер, а вскоре заболел его отец. Тревожные слухи множились, и теперь всё чаще шептались о том, что причиной всему стала кошка. Соседи видели, как она забрела в дом рыбака перед тем, как его сын слёг в постель, чтобы больше не подняться. Кошка тёрлась о ноги ребенка угольно-черными боками и громко урчала. Почему-то запомнилось, что на лбу у нее красовалось пятно, напоминающее звезду. Суеверные горожане увидели в этом таинственный знак. Сколько разговоров было про эту кошку! “Это она, - решили, наконец, люди, - принесла в дом болезнь!”
Тихая, уютная жизнь кончилась. Вскоре в округе не осталось ни одного дома, куда не заглянула бы смерть. Целые улицы превращались в кладбищенские аллеи, только ставить памятники было некому. Дома сжигали вместе с лежащими в них покойниками, чтобы хоть как-то остановить распространение неведомой хвори, но она подкрадывалась к новым жертвам, и никто не различал её шагов. Цветущий город умирал.
Закончилась неприметная, вольная жизнь и для кошек: не сумев понять, как спастись от страшной болезни, люди поспешили найти виноватого. В атмосфере всеобщего страха оказалось достаточно слухов и суеверий, чтобы началось невиданное доселе дело: человек вступил в борьбу с природой. По всему городу отряды добровольцев ловили и убивали кошек. Их десятками топили в море, и одной из первых – чёрную, с белым пятном на лбу. Но однажды волны, приносившие людям пищу и прохладу, взбунтовались против бессмысленной жестокости.
Шторм разразился внезапно, застав врасплох немногих оставшихся в живых рыбаков. Даже самые бывалые из них не различили предвестников грядущей бури, и несколько лодок пошло ко дну вместе с несчастными гребцами. Потом говорили, что жертвам стихии напоследок улыбнулась удача, ведь шторм принес с собой такой невыразимый ужас, что живые позавидовали умершим, желая ничего не видеть и не чувствовать. В час, последовавший за рассветом, когда волны в исступлённом безумии набрасывались на берег, кто-то заметил чёрную тень на фоне багровеющего неба. Это был корабль, каким-то чудом не ставший добычей морской пучины. Он беспомощно метался среди волн, то скрываясь из вида, то снова появляясь уже чуть ближе к берегу, пока неведомая сила не швырнула его к причалу. Тут же, словно подчиняясь коварному колдовству, ветер улёгся, и наступил полный штиль. Несколько смельчаков, наблюдавших за странным действом, решились осмотреть загадочное судно, но как только один из них приблизился к морскому гостю, с деревянной палубы на берег сплошным потоком хлынули крысы. Они в считанные минуты наводнили весь город, заполонили сады и широкие улицы, став полноправными хозяевами в покинутых домах и магазинах, но самая страшная находка ждала людей впереди. Команда и капитан неизвестного судна были на своих местах, но их застывшие глаза не видели восходящего солнца – на борту несли бессрочную вахту мертвецы. Их тела были покрыты такими же красными пятнами, какими проявляла себя болезнь, пришедшая в город, и, как вскоре стало понятно, принесли её крысы. Теперь они свободно разгуливали по площадям и проспектам, и некому было положить конец этому варварскому нашествию, ведь во всей округе совсем не осталось кошек. Тогда кто-то припомнил, с чего всё началось. Та самая кошка, обвиненная в распространении заразы, кинулась в дом рыбака следом за крысой, укусившей ребёнка. Она пыталась защитить горожан от опасности, но стала жертвой суеверного ужаса. Запоздалое раскаяние овладело сердцами людей, и они просили у богов, имён которых история не сохранила, прощения за то, что вступили в схватку с природой.
Долгое время их мольбы оставались без ответа, пока одним тихим вечером со стороны пристани не раздался легкий перезвон колокольчиков. Дальнейшие события, скорее всего, исказила человеческая память, потому что такого просто не могло быть. Говорят, следом за переливчатым звоном прямо из моря вышла женщина в белой крестьянской блузке и пёстрой юбке. Она улыбалась немного печально, но глаза её всех прощали своим изумрудным светом. Ровным шагом двигалась она вдоль покинутых домов, не страшась вступить в царство крыс, а следом за нею, словно диковинная свита, из моря выходили кошки. Гладкие, как галька, и пушистые, как облака, всех возрастов и мастей, с горящими глазами и задранными вверх хвостами, они разбегались по узким улочкам, теряясь среди теней. Эти кошки были гораздо крупнее тех, что жили здесь прежде. А первой торжественно шествовала одна, решительно прокладывая себе дорогу среди соплеменников: она была совершенно чёрной, только на лбу красовалось белое пятно в виде звезды. В считанные часы кошки избавили город от крыс, а женщина исчезла на том самом месте, где теперь белеет мраморная статуя. Болезнь отступила, и благодарные жители отметили так свою спасительницу, имени которой так и не узнали, а вокруг построили дома для кошек.
Теперь наш город похож на сотни других приморских городов, жизнь в нём столь же тихая и размеренная, как прежде, и только старая легенда да кошачьи песни по ночам напоминают нам о том, какие чудеса таит в себе природа.