А годы идут, и идут, и проходят по кромке.
По кромке хрустящей, весенней, с ледышками накоротке…
И что-то неценное мерно трясется в котомке,
И ценное что-то зажато в уставшей руке…
Бушуют над миром и ветры, и грозы, и бури.
И гнутся деревья, и листья с их веток срываются вниз…
На крынках и тортах пестреют расплывы глазури,
И лилии искра горит в волосах Флер-де-Лис.
Пройдешь по посудному ряду, и звона фантомы
Преследовать будут твой слух еще тысячи долбанных лет…
И даже для тех, кому страхи совсем не знакомы,
В итоге все выльется в тяжкий навязчивый бред.
Однажды с утра, открывая глаза, не поверю,
Что эта бессмыслица звуков – реальность и выхода нет…
Оденусь, забуду котомку и скроюсь за дверью,
И стены вздохнут, отражая ненужный ответ.