Реченька лесная от зари,
Алым светом озарилась.
Плачет где-то иволга, душу теребя.
Плач цыганской скрипки, слышен у костра.
Над ветвистою рябиною,
Склонившей над рекой.
Дама горько плакала,
Судьбу свою кляня.
И увидав её, цыганка,
С чёрным взглядом,
В юбке длинной и серьгами звеня в ушах,
Плаксиву даму утешить подошла.
«Что за слёзы в реку льёшь?
Иль беда, какая случилась?» -у неё она спросила.
Исповедаться от горя
Вдруг бедняге захотелось:
Благоверный мой собрался,
К многодетной уходить,
У неё детишек куча,
Муж приличный, работяга.
И казалось, что ей надо?
Но зачастую папиросою дымя
Мне нахально заявляла
Твой, теперь уже Он мой:
Коль в семью свою вернётся
Не живать тебе на свете,
Так и помни
Так и знай!
Мне бы плюнуть той нахалке,
И на мужа наплевать,
Но куда девалась гордость?
Почему так сердце жжёт?
«Не реви, цыганка утешала,
Не одна страдаешь ты!»
Но вижу, над тобою потрудились,
И врагу не пожелаешь!
«Тебя нет на этом свете
Похоронена давно!» -но тебе я помогу!
Ничего с тебя не надо,
Вижу бедная всё равно.
И махровая цыганка
Долго-долго всё шептала.
А затем молитву кончив
Нараспев по-цыгански приказала!
«Ну ступай же к своим деткам,
Будет луч светить от счастья
У тебя в твоих глазах!»
- Ну, а той, не сладко будет
Слишком грех её велик.
- Ну ступай! Она вновь повторила
И чего так замерла?!
Иль словам моим не веришь,
С обидою она произнесла?
По нескошенной траве
Дама быстро поспешила.
В избу к детям, дом родной –
С черёмухой душистой белой, стоящей под окном.
Каково же было удивление?
Дома ждал её супруг.
Опустив виновно глаза на пол
Попросил у неё прощения:
«Это было наважденье,
Ты прости меня родная
Для меня она чужая!»
За рекой костёр горел
Плакала цыганская скрипка:
О судьбе людской коварной
О Любви большой и верной.