Я на многих свадьбах был,
Ехал поездом и плыл,
На различных был пирах,
Совершаемых в шатрах.
Много слышал и видал,
И вареники едал.
Видел люда разной масти,
И хорошего отчасти.
Но я не видел такой пары
На великом земном шаре,
Чтоб за нее не говорили,
Чтоб ее не осудили.
Да притом со всех сторон:
Кто она и кто же он?
Все учтут до мелочей:
Сколько приданных вещей
У невесты в сундучке?
Туфли как? На каблучке?
Замечают все при этом:
И фату, и как одета!
Рост, походку и движенья,
И улыбку, и волненье,
И гадают наперед
Как их вместе жизнь пойдет?
Ему подходит ли она?
Вдруг, да чем-нибудь больна?
Одни "против", кто-то "за",
Так от древних дней всегда.
В час счастливых брачных дней
Мненья слышатся людей;
Не пропустят никого —
Говорят и про него.
Перемерят всё они
И снаружи и внутри:
Не пройдут и пирога
На столе у жениха.
Почему жених худой?
Почему костюм простой?
Почему он ниже ростом?
Это все не так-то просто!
Раз он ниже, то она
Будет дома голова,
А он будет в подчиненье!
В этом даже нет сомненья.
Посчитают всех гостей,
Музыкантов и детей.
Все увидят, все услышат,
Даже знают кто чем дышит.
Не вместит мой скромный стих
Рассуждений всех людских,
Не духовных, а плотских,
Они и этот судят стих.
Для такого сорта люда
Есть послание Иуды,
Где нарисован их портрет,
Вы согласны или нет?
Все не так им, все не этак—
Это их первая примета!
Кто ж отважится родить
Того, кто сможет угодить?!
Они пришли сюда покушать,
Подсмотреть, да и подслушать,
Своему чреву угодить,
Всех и все пересудить.
За пустяк начнут скандалить:
"Наполеона" не досталось!
Кофе мало, нет орех" —
Одним словом, только грех.
—Не досолен сдобный кухе.
—Вон там не так сидит старуха,
—Это не музыка, а шум,
Ты согласен, брат Наум?!
— Не лапша, а макароны!
Они хотели б в похороны
Веселье брака превратить—
И начинают все мутить.
—Вот, подали бы мне рыбки...
—У молодежи рот в улыбке...
—Ну, почему ж они все плачут?
Так они сидят судачат.
Проповедник чуть запнулся,
Этот люд переглянулся;
— Плохо нынче пел и хор, —
Они выносят приговор.
Друзья! Кто судит очень много —
Тот неверующий в Бога.
Где там вера, если он
Игнорирует закон.
Как он умом соображает—
Так чтоб было он желает.
Но, ведь, у свадьбы свой устав!
Ну, скажите, что не прав?!
Время плакать и скорбеть,
Время радоваться, петь.
Как я люблю Екклесиаста:
"Всему свой час!" — сказал и баста.
Тут, вдруг, меня кто-то коснулся,
И на этом я проснулся.
Оказалось—это мать:
"Сегодня ж брак! Пора вставать!"