История начала 80-десятых...
По студенческой привычке взял зимой отпуск на недельку и с группой приятелей поехал в Москву, - погулять по столичным театрам. Программа была насыщенная, побывали в Вахтанговском, на Таганке, на Малой Бронной... По случаю приобрел в киоске на станции метро один билет в Большой. Надо сказать, что прежде там быть вообще не доводилось (билеты на "Спартака" или "Щелкунчика" были явно не по студенческому карману, 25-50 рублей на руках прямо перед спектаклем возле театра). А здесь - всего 2.50 и еще в 4-м ряду партера. Правда, балет был мне неизвестен, сработала реакция на фамилию композитора, - Дм.Шостакович, "Золотой век"...
Красиво отбившись от попутчиков, за пол-часа до начала я уже прогуливался между колонн у входа в святыню... Как и положено мальчику из провинции, при полном параде, в отличие от москвичей и множества "залётных".
Хотя "театр и начинается с вешалки", фойе даже меня-завзятого курильщика, неприятно поразило, - совсем небольшое (от входа до гардеробной) и в клубах табачного дыма, все желающие курили прямо здесь...
Облом усилился после прочтения программы с либретто. Сюжет доверия явно не внушал, - 20-е годы, разруха, приморский городок и, в центре внимания юная девушка, которая мечется в поисках истины между друзьями из рыбачьей артели с ее любимым во главе и НЭПманским рестораном "Золотой век", где она пением зарабатывает на жизнь и, параллельно отвергает сексуальные домогательства хозяина заведения - местного авторитета.
Касательно музыки, сказать нечего - не помню. Доверимся гению автора. Ну, а актерский состав просто приводил в шок... Главные партии танцевали Людмила Семеняка - уже тогда Народная артистка СССР и восходящие на балетном небосклоне звезды - Андрис Лиепа и Гедиминас Таранда.
Сидя в зале и, скучая от происходящего на сцене, я с любопытством оглядывал зрительный зал, изучая публику. Мой особый интерес вызвали две ложи третьего яруса наиболее близкие к сцене, слева и справа от меня. Остальные ложи над и под ними были пусты. В левой ложе было три человека: представительная дама лет сорока в редком, по тому времени, настоящем вечернем платье; мужчина чуть постарше и молодой человек лет восемнадцати... Оба в смокингах. В правой от меня ложе было шесть или семь мужчин, низкорослых и очень смуглых, в костюмах, выраженных монголоидов. Последние сидели смирно, но, когда (по сюжету) на сцену вылетал кордебалет из 2-х десятков людей с красными флагами, изображающий бригаду рыбаков, - азиатские зрители бурно аплодировали, радостно кричали и даже, в какой-то степени "заводили" зал. Тройка слева сидела, похоже, как и я скрывая скуку и лишь с недоумением и даже с испугом глядели на непонятные им овации в зале. Спустя некоторое время друзья-москвичи мне объяснили, что в этих ложах, как правило, сидят иностранные дипломаты, - слева какие-нибудь капиталисты, а справа - коммунисты или сочувствующие...
Прочтя в программке, что всё будет happy end, я ушел после первого действия... Вечер был бы испорчен окончательно, если бы я не вспомнил, что мои приятели еще днем заказали столик на вечер в ресторане "Прага".
Был красивый морозный и снежный московский вечер. Я шел быстрым, почти строевым шагом по ярко освещенному центру столицы прямиком к Арбату. Холод, голод и злобное разочарование Большим театром гнали меня вперед. Добрался минут за двадцать. В последние пять минут стук собственных зубов заставил меня вспомнить Маяковского из внешкольной программы, -
«Там пиво светло, блюда полны,
там — лишь пробьет обеда час —
Вскипают вдохновенья волны,
По площади Арбатской мчась…
Поэт, художник или трагик,
Забудь о днях тяжелых бед.
У «Моссельпрома»,в бывшей «Праге»,
Тебе готовится обед…»
В гардеробной, подавая швейцару пальто, я простучал зубной дробью. -
"Здоровье — радость, высшее благо,
В столовой Моссельпрома — бывшая «Прага».
Там весело, чисто, светло и уютно,
Обеды вкусны и пиво немутно!" и поднялся на второй этаж. Друзья были в зале и мое место за столиком пустовало. Я жадно, без закуски, влил в себя одну за другой две большие рюмки водки. Согрелся, всё вокруг чуть-чуть поплыло. Почему-то вспомнил бессмертные "12 стульев", - «После недолгих уговоров Ипполит Матвеевич повез Лизу в образцовую столовую МСПО «Прагу» — лучшее место в Москве, как говорил ему Бендер".
"Согреваясь" дальше, за табачной пеленой я почему-то увидел Л.Н.Толстого, читающего вслух друзьям главы из "Воскресения... За другим столиком МХАТовцы с А.П.Чеховым во главе праздновали премьеру "Чайки". Совсем близко от меня пьяный И.Е.Репин рассказывал не менее пьяным В.И.Сурикову и В.М.Васнецову, как сложно было восстановить изрезанного "Ивана Грозного...".
Я тоже сидел в теплой компании и думал о чудном незабываемом вечере...