***

На предыдущем этапе истории капитализм обосновывался во всем мире, но он нес порабощение, слабые народы превращал в колонию, повсюду насаждал капиталистические порядки силой оружия и военным превосходством. Теперь колонизация отпала, и на новой основе развиваются процессы интеграции, объединения сил многих государств, консолидация национальностей, взаимопонимание между народами, в результате чего в целом отпадает необходимость глобальных войн, складывается возможность мирного урегулирования всех конфликтов объединенными усилиями наций. И главное состоит в том, что после распада противостояния двух мировых систем мир снова стал единым и неделимым - "капиталистическим". И противоречия развития общества коренным образом изменились и стали выражаться в единой субстанции - в денежных отношениях.
 Вопрос здесь состоит в том, чтобы выяснить сущность этого нового развития, установить его противоречия и движущие силы, осознать направление развития общества к будущему.
 Если внимательно рассматривать современное состояние общественной теории, то в целом создается впечатление, будто реальное развитие общественной жизни и в самом деле могло сообразоваться с теорией, созданной когда-то кем-то, будто развитие социализма могло быть реализацией или воплощением основных идей марксизма. В действительности непреходящая истина самого марксизма состоит в том, что всякая теория в конечном итоге порождается и проверяется, подтверждается и опровергается только практикой, реальным развитием жизни. Другое дело, что Маркс мог предвосхитить общее направление развития капитализма, предугадать тенденцию будущих форм действительности, исходя, например, из реального понимания обстановки. Но это не теория будущих форм, а прогноз будущего, основанный на реальных тенденциях настоящего, который может и подтвердиться, но может и не подтвердиться. В этом случае мы мыслим просто на гегелевский манер, что якобы теория предшествует практике и что мысль создает реальную действительность. По Гегелю, изначально существует идеальная модель действительности. Она и осуществляется в реальном мире.

 Любое преобразование исторически должно назреть и подготовится, и только после этого, когда обнаружилась потребность в этом преобразовании, оно и осознается как необходимость, осуществление которой неизбежна. Необходимость же развертывается не в зависимости от сознания людей, а объективно, и сознательное отношение людей может ускорить этот процесс, облегчить развитие, придав ему сознательный характер и т. д. И если необходимость развертывается в виде бизнеса как разрушительной силы, то это есть ее внешнее проявление, за которым скрыта ее сущность, противоположная ей. Ведь заблуждается не история, а люди, для которых не так-то просто осмысливать реальное общественное развитие в его историческом движении.

 Поэтому мы не можем руководствоваться сознанием индивидов, их амбициями и т. д., а,  следовательно, довольствоваться видимостью. Бизнес в нашей стране во всех проявлениях есть не общественное сознание, а сознание индивидов. В бизнесе у нас общество разъединяется и индивидуализируется и приспосабливается к индивидуальному развитию. Поэтому Запад человека поместил в сферу торговли и обожествляет ее. Теперь и производство индивидуализируется, превращаясь в «мое дело». Американцы, в свое время возносившие крупные корпорации, концерны, картели и т. д., теперь, когда корпорации распадаются, возносят мелкое и среднее предпринимательство, критикуя малоподвижные и не мобильные объединения, консервирующие безжизненные правила и подавляющие свободу личности. Не трудно сказать, что, умирая, люди будут возносить и смерть как единственного спасения. Но у Америки сегодня совсем другое положение, чем в период его бурного развития, характеризовавшегося индустриализмом, следовательно, экономической мощью. Та индустриализация, которая в советском обществе начиналась в тридцатых годах, себя исчерпала с распадом социализма, и теперь снова говорят об индустриализации, ориентируясь на Запад. И это в то время, что индустриализм иссяк уже на Западе. И Америка «рыночной» стало не случайно: она стало «потребительским обществом», возложившим производство на другие страны, зависимые от нее и работающие на ее деньги. И законы этого потребительского общества еще не установлены. Америка сама превращается в торговлю, а людей превратила в потребителей и тем привела к бесконечному увеличению названной сферы. А это в свою очередь, в той самой мере, в которой оно выросло на основе производства, в том числе и сельскохозяйственного, давит на последнего. Не так-то просто сегодня обеспечивать аграрному сектору двадцати миллионные города, точно так же, как не просто в достатке обеспечивать и «делающих деньги». Вся эта непроизводственная сфера сегодня непомерно выросла и душит первую. И отсюда вывод: эта сфера должна разложиться из собственного противоречия, противоречия, названного нами «противоречиями развития личности». А все это приведет к разложению всей системы в силу развития названного противоречия, то есть противоречия между обществом и человеком.