Она была юна, пуглива,
Казалась дочерью его,
Тонка, пронзительно красива,
Как не от мира существо.
Она не знала правды голой
И разговоров о деньгах.
Была какой-то невеселой
И неуверенной в шагах.
А он зашел в трактир дорожный,
Устав на жизни виражах.
Измотанный и осторожный.
Камзол в пыли, снег на висках.
Губ-лепестков не разомкнула,
А только слушала его,
И вдруг к щеке его прильнула...
И все земное естество
Прикосновеньем содрогнулось.
Застыло в вечности тогда
И словно бы от сна очнулось.
Когда звучала Красота...