Коченею от ветхости этого мира.
От заплат изоленты, скрепляющих части картин.
Я затронул такую, с неровною подписью "лира".
И свалился в колодец печалей и ранних седин.
Думал я ухватиться за темную ветку.
Что дорогой казалась в сереющий неба проем;
Оттолкнулся. Оставив внизу вагонетку.
Не до края груженую странным поэтским углем.
Мне бы ползать внизу, выгрызая зубами дорогу.
К самоцветам и ветреной гномскоэльфийской братве.
Но в замахе лечу. Не вытерпев жизнь понемногу.
И за ветку хватаюсь. И корчусь на нервоогне.
Та небесная длань, из ликеровой липкости мира -
Оказалась моей обнаженно-сожженной рукой.
Пламенеет тавро и проклятием светится лира.
И тяжел горизонт. Недоступный, и..
Непокоренный такой.