Когда сонливость в утреннем луче
встречается с усталостью вечерней,
мой бес играет призмами значений,
усевшись поудобней на плече.
Угадывая мысли на лету,
он, как жонглёр подбрасывает смыслы.
Раскачивает ангел коромысло,
совсем не прикрывая наготу.
То влево–волосатому поклон,
То вправо тянет к пухлой детской ручке.
Для плаванья в размеренной текучке
так важно примирение сторон.
Однако, замыкающая круг,
душа уже не терпит равновесий.
Они-стремятся в виде мутной взвеси
просачиваться буднями в досуг.
За взлётом так и хочется упасть,
наброситься холеностью на лужу.
И всю изнанку вывернуть наружу,
И тешиться позором этим всласть.
Когда остатки утра на лице,
встречаются с усталостью вечерней,
мой бес играет призмами значений,
со злобненьким хихиканьем в конце.