за упокой больной любви
не служат мессу.
мы разыграли водевиль
из нашей пьесы.
«люблю» распалось в пустоте:
не эхо - звуки;
и на ничейной полосе
застыли руки;
да имена - тавром внутри
клеймят потери;
и поцелуев след горит,
но мы как звери,
сцепившись в драке - клок за клок,
взвываем глухо,
и разбежавшись по углам,
мы держим ухо
востро - "врага" не подпустить.
а нам бы носом,
в ключицы ткнувшись, запах пить,
лечить засосы...
ловить губами стон и крик,
и плакать имя...
мы затянули свой блицкриг,
став нечужими.
Будучи достаточно взрослой девочкой, ответственно заявляю, что размер значения не имеет. И этот - мой любимый. У меня такого таки еще есть.