В день безумный, базарный
Сизой розой гроза
На рассвете цветёт
Над садами в Содоме.
Раков цвет, помраченье весеннее,
Красный цвет на дорогах – гони!
Праздной пагубой, зорким рассеяньем
Всем любезные быстрые дни.
Не подарки нам горькие дороги
И не яблони чумный бубон –
Ураган в голове, бурю в городе
Любит кровь, топчет кровь табуном!
А повадятся водами полыми
Утки лодками утлыми плыть –
Губит головы глупое полымя,
Губит, губит, и будет губить!
А повалится хлопьями пухлыми
Снег, с последней любовью сравним, –
Крыльев хлопанье, обуви хлюпанье:
Кто прохожим, кто птицей – за ним!
------------
Заструилась по воздуху льдистому –
Гарь: горит поражённая ткань,
Раков цвет, роков цвет… Выйди из дому,
Обернись и зажмурься и кань –
В раков цвет, в площадное соборище:
Угадайте, где я, где другой? –
Кровь прокинется скрипкой припадочной,
Передразнивающей каргой,
Шаг за шагом, юродствуя, вторящей
Поворотам красотки загадочной, –
И вдруг вырвется, грянет над площадью
Первым громом с последней пургой:
– Обожгись, обожгись! Знаю: хочется!
Словом «зов« назови, словом «зуд».
Нету имени нам, нету отчества.
Говорят, по зрачкам узнают. –
И примолкнет гортань-переводчица…
Понимай, дурачок: счастье прочится,
Лёд трещит, а полозья везут.
Любят, любят подвальные пленники
Волю чуять и с кручи лететь.
Любит инок прощание с кельями,
Любит ливень скитальцев без племени,
И болезную плоть любит плеть!
И последнего снега любимее –
Не таковский, не сдастся добром,
Не замызгает громкого имени –
Клин, другими не выбитый клиньями,
Над дорогой и городом – гром!
В день безумный, базарный
Сизой розой гроза
На рассвете цвела
Над садами в Содоме…