Я вынюхиваю тебя как зверь, зверь который учуял след... ты чувствуешь? Мы открываем с тобой одну и ту же книгу сказок как будто бы входим в один и тот же лес... ночью, при полной луне... Ты уже слышишь как хрустят сухие ветки под моими шагами? А я слышу твоё дыхание... Сердце каждого человека рождается в какое-то определенное время, не здесь на земле, а там - на небе... Есть солнечные сердца, есть сердца ночи... А твое сердце родилось тогда, когда ночь уже сдала свою лунную стражу, а день еще не принял солнечные ключи... И поэтому ты не слышишь времени, и не веришь чужим правилам... Ты свободна... Ты свободна как свободен Дьявол, или как свободен Бог... И тот и другой отличаются самоуправством, и тот и другой уживаются в тебе, так же легко, как легко на Земле уживаются - день и ночь. Ты свободна… Ты свободна от людей - девочка с глазами волчицы, ты свободна от волков - девочка, волчья стая которой живет не в колдовском лесу, а в её собственной колдовской крови... Как много эта кровь помнит…
Когда-то, конечно же, ты была царицей, и палач, твоим королевским утром, приносил голову твоего прошлого возлюбленного, приносил, с грациозным поклоном ставил её на твой золоченный туалетный столик, и молча удалялся… А ты - подходила и заглядывала любимому в глаза, пытаясь увидеть в потухших зрачках собственное отражение, увидеть и отгадать - так же ли зрачки любимого рады твоему появлению? Так же ли приятно коже его щек прикосновение твоих ладоней? Так же ли его губы молятся о свидании с твоими губами... Но что мертвые могут рассказать живым?
Ах, как же он наверное страдал три последние месяца проведенные в темницы, среди крыс, среди пауков и мокриц, вдыхая влажный запах нечистот, в полном одиночестве… Как же он наверное верил в твою любовь… Как прислушивался час за часом, день за днем, ночь на за ночью ожидая услышать твои шаги… Хотя это ты конечно же воображаешь, какие в темнице дни и ночи? Там всегда - ночь, и лишь иногда - сумерки… Когда время скрежещет в дубовой двери щеколдой, когда слышится скрип кожаных сапогов и сталь наручней ударяется об кирасу, чтобы темнота обжигалась мерцанием факела, а рядом с узником появлялись бы - хлеб и вода…
Ему повезло… Может быть ты его действительно любила? Ведь ты держишь в своих руках его голову... А о скольких своих "прошлых" ты даже не вспомнила? Интересно, в той темнице, все также ли там пахнет гнилым мясом, или крысиное пиршество уже закончило те любовные истории о которой ты - просто забыла? Всё так же ли там мерцают золотым перламутром человеческие черепа, когда огненный вихрь факела возвращает в пустые глазницы мертвых - тени живых?
Ему повезло - ты вспомнила о нём... И как-то утром к нему пришел от тебя человек… И весело зазвенели цепи, и в скрипучем замке ножных колодок запел ключ - ты свободен! И тот человек, он вывел любимого по длинной череде гремящих, как его собственное сердце, ступеней – вывел наверх. Посмотреть на восходящее солнце, вдохнуть просыпающийся город, услышать крики птиц и человеческую речь… Может быть это узник, может быть он снова надеялся на твою любовь? Ты послала к нему повара, цирюльника и портного. Ты велела чтобы его накормили самыми изысканными блюдами. Чтобы помыли его в королевских банях. Постригли и прибрали его волосы на голове, его усы, бороду. Чтобы ему сшили лучший костюм из золотой парчи, изукрашенный жемчугом… А потом, вечером, ты послала к нему стражников, чтобы они привели твоего любимого на городскую площадь, на площадь где, как Троянский конь, возвышался построенный твоим сердцем эшафот.
Шептал ли твой любимый, видя как заходящее солнце заворачивает в своё красное полотнище и далекие луга и ближний дворец и совсем близкую, его собственную, склоненную под секирой голову: ничего не бойся, будь смелый как Одиссей и как только наступит ночь - ты войдешь в Трою? Думал ли он о том что это не ты, это демон живущий в твоей голове, испытывает на прочность его любовь? Демон твоих королевских губ оставляющий на его шее холодные поцелуи нависающего над эшафотом багрового солнца... Думал ли он, что это не смерть, своими земляными руками трогает его мертвую катящуюся под эшафот голову, это ночь - голая, укутывает его голову черным бархатом своего сброшенного с тела и расстеленного на земле платья... Чтобы тот час же - наступила бы ночь... Чтобы ударившись, будто бы не отрубленной, а сонной головой об доски эшафота, твой любимый проснулся бы вместе с тобой - в вечности... Думал ли он об этом? Сейчас, заглядывая в глаза любимому, ты хотела бы это знать... Но живые не слышат ответы мертвых...