Все винтики что когда-то были уже давным-давно превратились в прах, они, видимо, своё отслужили, их больше нет на своих местах — и в голове ничего не скрипит, только изредка гадости шепчет, о чем-то мерзком на ухо хрипит, да хватается за шею крепче — моё вечное беспокойство не даёт мне днями ни есть, ни спать, но самое ужасное свойство: мне от него никуда не сбежать.
И опускаются мои плечи ниже некуда под его тяжестью. Мне теперь говорить больше нечем, мой голос говорит его важностью, мой голос мне не принадлежит, у меня, вообще, ничего нет, и пусть всё теперь, к чёрту, дотла сгорит — это будет в списке его побед. Я одна сплошная его победа, будто я и не сопротивлялась, а я всего лишь пошла следом за тем, кто любит.
Какая жалость...