И, если спросите меня о том "кем был и кем я стану",
Отвечу пламенем огня и льдом, смягчив чужую рану
И, упрекнете Вы меня, и новью тембра возразите:
Ты и ни брат, и ни Родня, и не связал узлами нити...
Вы посмеетесь надо мной, не видя ключ четверостиший,
А я скажу Вам "град и зной правдивей ложного затишья",
Ваш взгляд посмотрит в потолок и подведете палец к скулам
И, бросив вслед "хоть шерсти клок", ко мне вернетесь с караулом.
Застыну я, как синий лед, но от лучей святых растаю,
Вы скажете "веревки вьет", мол, он подобен "горностаю",
Начну я заново рассказ и не запомните ни строчки,
А потому в душевный глаз Вы снова плюнете "стишочки".
Стерплю надменную игру, и не предам я то, что свято,
"Ты не пришелся ко двору", "не станешь и персоной Гратой", -
Я промолчу, смотря в глаза скупому хамству и наживе,
И крикну вслед "мои друзья, зачем печетесь "о курсиве?".
Вы не поймете вновь меня: пунктир, курсив, сплошная, жирный,
Но льдом и всполохом огня души поймете туз козырный.