Киев, март 1981

Дмитрий Каратеев
            Шёлком шьётся вокруг жизнь чужая,
            Волком вьётся душа по отаре…

Молвь подмосковная, широкая
Нам, здешним, не в пример:
Споём, не акая, не окая,
А так, на свой манер:

И не куётся, и не мелется,
И не идёт кутёж.
Мети, кацапская метелица,
Как тыщу лет метёшь!

Рвань польская, великопанская,
Породистая шваль,
Болезнь французская, гишпанская
Подшиблена от краль…

Провёл бы ты, гишпанец, ночи с две,
Провёл бы хоть одну,
Под лестницей да в одиночестве –
Любил бы ты жену!

А ты б засел в чужой компании –
Что слово, то впросак, – 
Ох и припомнил бы купание
В шампанском, брат-русак!

------------

Такого быстрого да вострого
Жулья, ладонь в огонь,
Не то с Подола, не то с Острова –
Не знает Оболонь.

Не грянет гром – не перекрестятся
На купола юнцы:
Мол, кто на Байковом не вместится –
Валяй на Берковцы!

И то сказать, мальцы, какие вам
Ещё поклоны класть,
Когда над этим вашим Киевом
Сто лет не Божья власть!

– Прельстись, – поют, – смазливой крохою,
Пустынник-старовер! -
А я не ахаю, не охаю,
А так… на свой манер:

Мол, не мычится и не телится,
И не идут дела…
Мети кацапская метелица,
Как тыщу лет мела!

------------

Мне в чине скромника-паломника,
Не до сердец и стрел.
О чём, смазливая, напомни-ка,
Вчера сыр-бор горел?

Гуляем, шляхта голопупая,
Смешно кому сказать:
И лупоглазая, и глупая,
И лыка не связать!

Кацапская ли ты, холацкая,
Жидовская – с крупой,
Визжи, брательница жебрацкая,
А можешь, так и спой.

Дочь-баловница, мать-потатчица,
Доносчица-сестра…
С того и пьётся, да не плачется,
Что, значит, не пора.

Мети, метельщица метучая,
Да пёрышки топырь,
Как поведёт меня падучая
Бочком под монастырь.