Как смазливой и шустрой вдовке
Не страшны свекрови-золовки,
Хорошо в первый день без мужа, –
Щёк и шеи больше не застишь,
И, постылая тяжесть, настежь –
Шуба-стужа.
Снег сгорает, Март умирает,
Мостовую машина драит,
Клешнями по площади шарит…
В щепки стол, в осколки посуда,
Дом вверх дном, душа из-под спуда:
Так тебе, тоска и зануда,
Старец-скаред!
Ну, не в рощу ли, не на горку?
Мышка в норку, в раскрытую фортку,
В сердце намертво вросшие кошки!
На конфорку – бумажные речи,
Шерсть каштановая – на плечи,
С плеч – одёжки.
Говорят, что ещё неделя –
И земля допреет до апреля.
Не сдержать говорящим хмеля!
Кто Меланья – пусть ходит в запаске,
На печи пусть сидит – кто Емеля,
Я – Елена, ни поста, ни Пасхи…
Без опаски!
Смоет солнце остаток озноба,
Возле дома на месте сугроба
Не останется мокрого места…
–Здравствуй, здравствуй, зазноба-хвороба!
Здравствуй, – снова ты у нас невеста… –
Из-под гроба.