И всё старое скроется запахом солода.
Замозолится глаз разноцветною вывеской.
Посоветует некто исчезнуть из города,
А не то разорвут на лохмотья и выбросят.
Кто-то добрый в тебя непременно оденется:
Неумело заплатку пришьют к переносице,
Лоскуток бирюзовый к чулкам рукодельницы
Идеально подходит и чудненько смотрится.
До чего же булавки в глазницах зловещие.
Кто-то добрый нашел поприятнее - синие.
Отдаёт рукодельнице, нежно трепещущий,
Но зачем? Ведь таких у неё - изобилие.
Ей бы пуговиц дать для стоглазого чудика
И обматывать шею мохеровых ниточек.
Оглядев добряка поневоле прищурилась,
Сорвала с него скальп, прирумянила личико.
Расшаперила гачи с багровыми пятнами
И узлом завязала короткие волосы.
Что с руками-то делать, худыми и вялыми? –
Ничего, пусть лежат себе как-нибудь порознь.
Вереница зубов в деревянной коробочке
И заколки к суставам не собранных гениев
Теплотой наполняют сердечко той сволочи,
Что почти собрала долгожданную серию.
Рукодельница шепчет: «Терпите любимые,
Вы же станете лучше простых обывателей.
Поцелованы солнцем, ветрами и нимфами.
Посмотрите в глаза мне – неистовой матери.»
Рукодельница тряпки сжимает в объятиях.
Кто-то добрый в тебя без стыда одевается.
Не волнуйся, ты станешь ненужною мантией
Для того кто приносит иголки и пялица*.
*- это не ошибка, а намеренно употреблённое слово.