Куском из глины в человеческий рост
Меня мой мастер в мастерскую принёс.
Пылилась глина - пролетали года.
Бродил он мимо. Не смотрел никогда.
И вот однажды он взглянул и прирос
глазами к глине. Будто видел всерьёз.
Под дулом пушек тепловых, как слюда,
на моей глине проступала вода.
Умерив жаркий и жестокий поток
он снял излишки с головы, как платок.
Детали правил, быстро, острым стилом.
Кричала я. Но голос мой невесом.
Как больно видеть... Как же ярко глазам...
Он, интересно, так же видит и сам?
Зачем он мучает так сильно меня,
врезаясь в глину снова, день изо дня?
Но чем работу дольше он проводил,
он всё нежнее, осторожнее был.
Он научился не срезать мою плоть,
Излишки глины мог без боли сколоть.
Он мне рассказывал про беды свои
и мир жестокий неустанно корил.
Я привыкала к его жарким рукам.
Вминаясь в глину - он ко мне привыкал.
Руками ловкими по глине скользя,
готова - понял. Больше править нельзя.
И дрогнул свет в его глубоких глазах,
и рухнул мир, перевернувшись в слезах.
Он подошёл и плотно, сильно обнял.
Сминая глину, моё тело сломал.
Крича, как раненый, бросал по углам...
А я осталась... бестелесная... там...
Стилом порезав руки, что было сил,
Свою он кровь с бездушной глиной месил.
А я металась вкруг него. Как же быть?
Как мне помочь ему? Как остановить?
Жестокий мастер, мой кумир, мой пиит,
почувствуй. Ветром она рядом парит.
Но бесполезно безголосым кричать,
меня не слыша, тихо лёг умирать.
Я села рядом. Сколько боли терпеть?
Осталось только колыбельную спеть.
Он сам уйдёт в покой, во тьму, в тишину
меня оставив в этом мире одну.
Теперь скитаться мне по миру грядёт...
Кого заденет... а кому повезёт...