"И от Цезаря далеко, и от вьюги..."
"И что ж? Земфира неверна!
Моя Земфира охладела..."
Не сладок воздух гению в провинции.
А в метрополии шуты, скоты, провидцы и
вся остальная золотая шваль.
Парижа нет ещё, но есть пале-рояль.
Бордели, скачки, однополые забавы,
и СПИДа нет пока, зато цикута славы,
доносы Цезарю, кнут — правды эликсир.
— Я Ваша вся, и я весь Ваш. O! Сир.
Но жизнь поэта-гения в изгнании
всё ж, как ни кинь, а тоже род признания.
Здесь хорошо, с Земфирой в шалаше,
пока любовь — отдушина душе.
Но если нет душе отдушин,
то будешь одиночеством задушен.
И сам войдёшь впоследствии в анналы,
твердя и там: — Провинция достала.
— — —
А я в провинцию был сослан до рождения,
как гений местного происхождения.
А что? А вдруг? Но Цезарь, сколь ни грозен,
и метрополия — почили вскоре в бозе.
Теперь я там чужак — в родной провинции.
Где все обязаны быть только украинцами.
Где в юности не бредил евробатником.
Вот и остался стопроцентным ватником.
04.01.2015