То был естественный отбор минут,
Которые погибнут ради слова.
Но, перед тем - в булыжники вобьют,
Калеча, всякого живого,
Оскалившего рот на тишину;
Ее мирок сиреневых видений -
Пылающие вечности в плену,
На дне опасной человечьей тени.
И это удивительно легко -
Отлавливать безумия стилеты,
Которыми подкожно-глубоко,
Луна роняет острые ответы.
Но слово выжжет метеорный вой,
Унылой лодкой в водопад перелистает.
И я живой, но бессловесный твой,
Последним виски, в горечи растаю..