(5) ИМЕНИНЫ
(Что за мокрая ночь, что за вьюжная!
Вот и май, говорят, на носу.
Так и смерть наступает недружная,
Медлить годы и годы досужная:
Не разит, только тупит косу…)
Кто вчера моё имечко праздновал,
Рыскал ночью по чёрным дворам —
Призрак, вовремя словом не названный,
Гость и брат, доставщик телеграмм?
Может прожитый, да не провоженный
Год какой ни на есть — золотой —
Втёрся сдуру в чужую прихожую
И стоит сирота сиротой?
Сам не знает, несчастный, с кем знается
И какая чума его жжёт,
С ноги на' ногу переминается,
С глазу на' глаз прощания ждёт.
(Что за мокрая ночь, что за вьюжная!
На массиве жилом — как в лесу…
Так и жизнь истекает недужная,
Медлить годы и годы досужная:
Не казнит — только рушит красу.)
Или дни мои будние, длинные,
Из породы «пройди — не заметь»,
Поминальными да именинными
Величать себя требуют впредь
И пеняют судьбе своей суточной,
Двадцатичетырёхчасовой,
Что ни краской, ни присказкой шуточной
Не балует их численник твой?
Или старое сердце скрипучее,
Как дверная петля — как петля,
Собирается мстить за все случаи,
Когда гнали его, когда мучили
Горя ради или правды для?
(Что за мокрая ночь, что за вьюжная!
«Пронеси», — говорят. — «Пронесу»…
Так и страсть догорает ненужная,
Медлить годы и годы досужная:
Не палит — только сушит росу.)
Гость и брат, я по старому адресу
Обретаюсь, тобой не забыт,
Молодею, старею и здравствую,
И петля моя ржавою радостью
Всем на свете, как прежде, скрипит.
Даже ересь – ещё не безбожие,
Даже точка – и та с запятой,
А душа покидает прихожую,
Триста раз на чужие помноженную,
В чём пришла — сирота сиротой.
1987