Июльский зной - жара и духотища.
Лениво фантазирую о море я,
и вдруг смотрю — летит большой котище!
Спонтанно изменяет траекторию -
величественно реет меж осинами
переча всем физическим законам,
жужжит хвостом, ей-Богу, по-осиному,
и ловко устремляется к балкону.
Глядит светло, слепя улыбкой сладкой,
сверканьем глаз, воистину пленительным
и просит разрешенья на посадку,
назвав полёт довольно утомительным.
Парирую негромко и встревоженно:
«Простите, сэр, излишне резкий нрав, но
летать котам по чину не положено,
беседовать - тем паче и подавно!»
«Чужим уставом жив духовно нищий!», -
тряхнув усами как-то снисходительно,
мудрейший констатирует котище
(без гонора, но крайне убедительно).
«А мне обрыдли правила унылые!
Пойдём-ка, лучше, вместе полетаем?
Не можешь? Сказки! Ты попробуй, милая,
секрет науки - истина простая -
зачем терпеть моральное насилье?
Векуй не так, как кем-то предназначено,
и вырастут, прости за пафос, крылья,
а ты поймёшь, что жизнь не зря потрачена.»
С тех пор, весёлым ветром подгоняемы,
и ночи предпочтя дневному зною,
вдвоём вполне счастливые летаем мы,
над вечной и бессонною Москвою.
P.S.
С чего Москва? Да так, без смысла всякого
и силлогизм всей этой философии -
мне впрямь пора завязывать с Булгаковым,
а также пить излишне много кофия.