Черствая корка хлеба
Скользит по речному льду,
Птицы бегут в небо,
Я же на берегу,
Мерзну, считаю порывы,
Первый, второй, другой,
Может какой-нибудь первый
Погонит меня домой.
Снег под ногами скрипнул,
Ниточка рвется из брюк,
Люди как боги голодны
Мелкий их голос скуп,
Ходят, толкаются голуби,
Кошки в забытом метро,
Мне столбые отметки станций
Выжегли всё нутро.
Я опасался раньше: затопчут или скрадут.
Теперь же стал проще,
Такой, как и все, груб.
Двери стеклом обиты,
Иные вертелись юлой
Все переходы торговые,
Постобиходный строй.
Люди шатались в них сыты,
Людям постыл покой.
Вот, ведь, они и пляшут,
Боятся, смеются, гнобят,
Может быть даже и дышат,
Но птицам я более рад!
Вот и река под взором
Немного треснув, где тонко,
Дальше стелит узоры,
Самые самые тонкие.
Человек другому как кромка...
Кромка, которой срежет
Радость или гадливость,
Он другого опешит
Это и есть учтивость...
После остался покой.
Птицы живут низко,
В смысле ближе к земле,
Но выше человеческой ризы
Быть им повсюду мне!