В 1971 году филфак Одесского госуниверситета имени
И.И. Мечникова отправил в Заполярье экспедицию сотруд-
ников и студентов факультета для сбора народных
говоров, поморских былин и песен терского края. Один
член экспедиции вынужден был вернуться.
Прошли годы: Гриша Клемберг женился и уехал на
жительство в Израиль, Алик Шастель стал служителем
православной церкви, Марк Кравченко преподает русский
язык иностранцам, Светлана Барда, Людмила и Борис
Фомины продолжили научную карьеру, стали доцентами:
Светлана – специалист по зарубежной литературе,
Людмила – лингвист, языковед, Борис – латинист.
Спасибо, Варзуга! Экспедиция останется в нашей
памяти на всю жизнь.
Варзуга
Кольский полуостров,
Варзуга,
тайга,
О край берега мы шли тропой лесною.
За дугой реки –
в линеечку стога
скошенной травы под солнечным конвоем,
Деревенька милая с полсотни изб
с деревянными скрипящими мостками.
Чуть поодаль - пилорамы местной визг
да нечеткое стучанье топорами.
Запаслись «бумагой» важной,
передать
руководству,
чтоб знакомились без спешки
«Убедительно,- мол,- просим оказать
всяческую помощь и поддержку».
Экспедиция студентов:
пять парней
да две девушки серьезных лаборантки.
Край далекий нами выбран без затей:
заполярье,
край тайги с изнанки,
край народных поговорок
и простор
говоров старинных,
ярких песен,
новгородский неизученный фольклор,
без которого язык наш будет тесен.
Малый лагерь,
три палатки у тайги,
быстрая река,
где вихрятся пороги,
а за ними темно-желтые круги
тихо прячут жемчуг в раковинах строгих.
Недалече на холме особняком
гордо высится церквушка,
подпирая
небо синее природным маяком,
освящающим пред входом
двери Рая.
К ней спеша тропой,
поморцы шли,
молясь,
прихожане из немногих поколений.
Так и хочется,
земного не стыдясь,
стать покорно перед нею на колени.
И,
блестя,
почти на самой быстрине,
с плеском из воды выпрыгивает рыба,
и ныряет вглубь,
как в сказочной стране,
лишь стремнина бьет о каменную глыбу.
Раскроив тайгу,
вниз катится ручей,
а навстречу по каменьям в сарафане
из горошин бисера и водяных смерчей,
вверх форель стремится,
будто на аркане.
Замысловато меж кустов вела тропа,
над головой роились комары визгливо,
мы смазали лицо от них,
чтоб не пропасть,
Людмила морщила «симпатию» игриво.
Но дух тайги, реки, веселого ручья
со мной сыграли злую шутку лукоморья.
Мы нежно Обнялись, волнением горя,
и долгий поцелуй прервало ее:
«горько».
Смеялись дружно над значеньем
«горьких» слов,
где свадебное «горько»,
и где мазь от комаров,
и шуточное продолженье сладких снов,
как нежное касанье чудных из миров.
И много лет спустя,
я слышу над тайгой
влекущее, как сон,
как утренняя зорька,
давно она мне стала истинной женой,
но чуть прикрыв глаза,
я снова слышу:
«Горько!»
В деревне сторговали лодку напрокат
с тремя шестами крепкими и пару весел.
Наверх на веслах шли,
знакомясь, – что и как
а Марк налаживал для рыбы кучу блесен.
Людмила (занималась греблей) - рулевой,
сидела молча на корме, переживая.
Мы с Гришею гребли,
смотрели за кормой,
шутили с Людой, что еще живая.
Заплыли далеко, громада чудных скал
отвесною стеной спускалась прямо в воду,
на берегу другом лес караулом встал,
река зеркально отражала всю природу.
Пора к порогам,
Марк, все в сторону,
к шесту,
глаза Людмилы зорко широко раскрыты.
От рулевого через шумную версту
зависит многое,
пороги часто скрыты,
лишь буруны вокруг от пенящей воды
подскажут точно о «подстроенной засаде».
Пороги крупные –
от них не жди беды,
закрытые водой –
к угрозе и преграде.
По курсу Гриша слева,
справа буду я,
Марк зорко смотрит за фарватером и Людой
Погнали, братцы смело,
Бог нам судия!,
Пороги – это вам совсем не «Чудо-Юдо».
Левее, Люда!
Гриша, яма впереди!
Держись, робята!
Брызгами воды и пены.
всех окатило.
На руле! Не навреди!
От перегрузки и азарта вздулись вены.
Направо не ходить!
Эй, на руле,
проснись!
Какого черта, Марк,
упрись сильней руками
сейчас пройдем,
еще чуть-чуть,
давай,
очнись!
Спасибо, Марк!
Еще один валунчик перед нами.
Ну вот и все,
А дальше тихая река
Людочек, как ты там,
рука и ноги целы?
- «Я мокрая».
- «От страха?»
- «Марк, молчи,
рука
от напряжения немного занемела».
И засмеялась:
- «Только Гриша молодец,
он не ругал меня,
а так, мы все намокли».
Сегодня отдых,
приключениям конец.
Пока к себе дойдем,
немножечко обсохнем.
Подальше на камнях речных сидел рыбак -
наш Алик,
с головой закутанной в «платовье»
от комаров,
нам даже показал подсак
с уловом,
к ужину чтоб были наготове.
Шеф-повар Света с мылом драила казан,
обрадованно:
«Видела, вы на пороги
неслись стремглав,
как оглашенные в капкан».
Попьемте-ка чайку,
с устатку от дороги.
Сегодня все визиты.
- «Добрый день!»
- «День добрый, дядя! К нашему застолью.
присаживайтесь. Вот удобный пень.
- «Спасибо, молодежь, за хлебосольство!», -
Иван Сергеич книжку показал,-
«Я рыбинспектор, кто у вас тут главный?»
Мы рассмеялись, кто-то подсказал:
«Здесь все равны,
а этот самый равный».
- «Борис, я должен Вас предупредить,
ловить форель и семгу не пытайтесь,-
запрещено,
чтоб штраф вам не платить,
на юшку карасей ловить старайтесь.
Желаю хорошенько отдохнуть,
послушать хор про терские былины,
поморский дух понять и все вдохнуть,
ведь вы приехали не за малиной.
И правда, дух такой – сойти с ума
Тайга, река, и мошкара слепая,
не спрячешься, и кружит дотемна,
окошко на палатке залипает.
Темнело, все собрались у костра,
причалила легонько чья-то лодка,
Светлана хлеб достала из ведра,
из казана мошку черпали ложкой.
Смотреть со стороны было смешно,
с мошкою все выплескивали ужин
за смехом не заметили -
давно
шел, меж камнями огибая лужи,
высокий,
крепко скроенный старик,
которого мы тут же усадили,
тем более, что казанок уже парит,
велит, чтоб гостя мясом угостили.
Нам рассказал потомственный помор
о терском крае, об обычаях народа,
и сразу разрешил наш давний спор
о жемчуге, чем наделила край природа.
Уж заполночь струился разговор,
когда старик от берега отчалил.
Лишь под луной стремился вверх собор,
которого мы днем не замечали.
Для нас невероятная надежда,
в избе просторной долгожданный сбор.
На «девушках» поморская одежда
и жемчугА, разнообразный их набор,
кокошники расшиты жемчугами,
и бусы белые у каждой на груди,
«платовье» на плечах, что вышиты руками,
и блузы белые, и сарафаны «до ноги».
А «младшенькой» лет 60, не меньше,
и стать у каждой - «я вам доложу»,
в России много интересных женщин,
знакомством с ними очень дорожу.
А песни льются из избы до края
и каждая нам очень дорогА:
«Варзуга наша родная,
красивы твои берега».
Мы пишем, как-то успеваем,
историю не надо упрощать,
мы перед нею голову склоняем
и пишем все, что нужно замечать.
«Есть така земля-сторонушка
возле морюшка студеного,
возле моря, моря Белого,
возле Мурмана сурового»
Перерыв за крепким чаем,
хохот, шутки кто о чем
и совсем не замечаем,
как сроднились, и на чем?!
Посмеялись, пошептались,
вдруг схватились. И пошло…
каблучками часто застучали,
хоровод метелью занесло.
И под охи-ахи те «девчушки»
выдавали в танце «на-гора»
хулиганские, веселые частушки,
увлекая за собою, мол, пора.
«Он не думал, не гадал,
да хы, да пы,
повалил, да отвалял,
да хы, да пы».
Расходились заполночь, веселье
заполняло все далеко-далека.
В памяти чудесное везенье:
встреча, хор и эти берега
1971 - 2014