День дезертирует мелкими ротами,
без каких-либо «если».
Наши надежды остались сиротами –
мы бесславно исчезли.
Мимо секунды, минуты... Подобием
городского погоста
строчки в моих дневниках. И надгробиям
сохраниться непросто.
То оставляю за книжными полками,
мол, исчезнете сами,
то прошиваю, истыкав иголками,
омываю слезами.
Или пытаю зажжёнными спичками,
разрываю случайно.
Или, бывает, стараюсь отмычками
вскрыть опасные тайны.
Даже стираю из них посвящения –
это мало меняет.
В мире, где продано слово «прощение»,
кто себя извиняет?
В каждой строфе недовольство итогами
исчезает нескоро.
Между прологами и эпилогами
несуразностей горы.
Слов не исправить, не снять обвинения.
Не своими руками.
Бросив страницы червям на съедение,
расстаюсь с дневниками.