Тем, кто сможет...
1. СИНЕЕ
Синее. Первая строчка катрена.
Ещё не море, уже и не пена.
Дожизни вода. Но в ней уже длится
то, что пишу я на этой странице,
то, что взлетит непослушным вихром
в небо без ножниц - в нем кобальт и хром.
Небо довремени. Синь без белил.
Но в клетку вонзили уже хлорофилл.
В ручку мою уже влиты чернила,
в блеске слюды уже зреет черника.
Шорох ветвей не дождавшись до завтра,
прёт из видавшего виды базальта.
А из лазуревой пасти залива
тянутся мхи, расторопша и слива.
Синее выжгло себя для другого.
Стало невидным и тайным, как слово.
2. ЗЕЛЕНОЕ
Зелёное. Способ пробиться и лечь
не хлебом единым, но в жаркую печь
плавильного летнего неба. Травой
коросту земли пробивать головой,
ветвями царапать безлунную мглу
и красным шиповником сдобрить иглу,
пугать ластоногих трепетом лилий,
бамбуком чертить бессмыслицу линий.
Пора. Эта песня нами допета.
В кадастрах садов обезумело лето.
В мокрых стволах одноногой березы
рвёт себя сок, как бутыль на морозе.
Кружится солнце туда и обратно.
Деревья в лесу безмолвны, как правда.
Грачонка перо, что похож на комок,
с убийственным грохотом падает в мох.
3. ЖЕЛТОЕ
Желтое. Свет при отсутствии света.
Корчатся в озере призраки лета.
Голых деревьев глухие пилястры.
На жухлой траве горящие астры.
Плавают кляксы оранжевых листьев.
И бегают в парке контуры лисьи.
Осень. Агония отзвуков лета,
оторопь веток до звона скелета.
Оторопь неба, простудность глотаний
льдистых ветров и дождей бормотаний.
И камышей худосочных стропила
изморозь словно гвоздями прибила.
Желтое лезет к себе за подкладку,
сама на себе же ставит заплатку.
Лес в коматозе забвенья. И вот
корабль природы на север плывет.
4. БЕЛОЕ
Белое. Это уже не намек, но
снег или стыд, что стучится к нам в окна.
Отблеск конца при отсутствии смерти.
Не голос, не тишь. Уже что-то третье.
Снег. Он улегся чистым белым листом,
намекая: может, когда-то, потом...
Свет, отразившись, останется светом.
Жизнь, завершаясь, не сгинет. При этом
нам путь к красоте преграждает зима.
Преграда съедает себя же сама.
Позёмка метет и небо, как вакса.
Время любить и собой любоваться.
Время последних катренов. И хлебом
не с кем делиться. За домом, за хлевом
белоесчёрнымичёрноесбелым.
Всё пишется слитно почерком беглым...