Сказка начинается с одного попа, который во время службы
проповедовал:
— Блажен тот, кто раздаёт имущество бедным, ибо ему
отплатится сторицей.
Про эту проповедь люди не раз говорили богатому сельскому
корчмарю. А он хотел послушать всё это от самого попа, поэтому
пошёл однажды в церковь. Стал за дверью и слушает. Поп и
на этот раз сказал слова святого письма:
— Блажен тот, кто раздаёт имущество бедным, ибо ему
отплатится сторицей.
[Корчма — небольшой ресторан, рюмочная. Корчмарь —
хозяин ресторана]
Корчмарь поразмыслил, что если столько людей слушают попа,
то, наверное, он говорит правду. Вернулся домой и пошёл делить
своё имущество бедным. Жена плакала-кричала, но корчмарь делал
своё дело. Дошло до того, что и сам обеднел и не смог выплатить
право на корчмаревание. Из корчмы его выгнали и что ему было
делать? Раздал бедным и то, что у него осталось и пустился
в бродяжничество. Но не унывал и всё надеялся: когда-нибудь ему
отплатится сторицей и это будет самый лучший гешефт!
Скитаясь по свету, он повстречал другого старца. А это был никто
иной, как Деда-всеведа. Подружились два странника и договорились,
что будут странствовать вдвоём. Как-то забрели в одну большую
хату и там подали им весьма большую грудку овечьего сыра. Выходят
они из хаты, а Деда-всеведа говорит:
— Послушай, брат мой по несчастью. Ты отложи вот этот сыр,
не надо есть его сегодня, мы насладимся им сполна, увидишь, завтра,
а пока поверь мне на слово, что лучше на вкус он будет завтра нам.
Корчмарь положил сыр в свою тайстру [сумку]. Но очень уже
голоден он был в этот вечер и начал помаленьку пощипывать из грудки
и тайком класть себе в рот. На другой день поутру, когда пришло время
позавтракать, Деда-всеведа говорит:
— Ну что же, брат мой по несчастью, возьми из тайстры сыр, пора
нам отведать вкус его волшебный.
Корчмарь сразу начал жаловаться и врать, что ночью там, где они
спали, сожрали сыр проклятые коты.
— Ну, не беда, — ответил деда, — не ты позарился на сыр и это
главное... Пойдём голодными, дружище, с тобою нам не привыкать.
Ходили, ходили и куда только не заходили — нигде хоть раз не дали
им поесть. Оба с голодухи уже еле ноги переставляли. Устали. И тогда
старик сказал:
— Послушай, брат мой по несчастью! Ты видишь сам, что на
подачках мы не протянем долго. Я думаю, что лучше нам повсюду
знахарями представляться, и сёлами ходить под видом бродячих
докторов.
Корчмарь обрадовался и согласился. И в тот же день занесло их
в какой-то город и попросились они там на ночлег к одной старухе.
Она приютила бедных бродяг на ночь, а они стали расспрашивать её,
что нового в городе. Старуха рассказала:
— А новость та уже не новость, уже пять лет прошло с тех пор,
как дочка у царя болеет. И нет на свете больше докторов, кто взялся
б вылечить бедняжку, кто смог бы чем-то ей помочь.
Деда-всеведа на это говорит:
— Сходите завтра в царские палаты, и расскажите во дворце о том,
что два врача из университета остановились в доме вашем на ночлег.
Они берутся вылечить бедняжку, хотят спасти несчастную царевну.
На другой день старуха пошла во дворец и рассказала царю, что
заночевали у неё двое, которые могут вылечить молодую принцессу.
Царь тут же позвал обоих докторов во дворец. Когда они предстали
перед ним, Деда-всеведа говорит:
— Пресветлый царь! Дай под больницу нам отдельную палату,
пусть тёплой принесут воды корыто, ключи нам дай, чтобы могли
закрыться, лекарства приготовить и царевну — лечить, пока не
вылечим спокойно и чтобы нам никто не помешал!
Царь распорядился, чтобы в отдельную комнату принесли корыто
тёплой воды. Прислал свою дочь и доверил её рукам докторов. Они
закрыли двери и начали лечение. А лечили так. Деда-всеведа сказал
корчмарю порезать и разрубить принцессу на сто обрубков. Корчмарь
всё исполнил. Потом старик посоветовал корчмарю хорошенько
отмыть каждый обрубочек тела. Корчмарь сделал послушно и это.
Тогда Деда-всеведа взял разрубленные части разложил и приладил
их так же, как они лежали перед этим, дыхнул на них, и девушка ожила —
стала ещё лучше, чем прежде. Открылись двери и молодая принцесса,
танцуя, подбежала к царю — похвастаться, что она здорова.
Царь приказал выплатить докторам миллионы, но Деда-всеведа
ничего не взял и они пошли себе без гроша в кармане. Корчмарь очень
рассердился и стал угрожать Деду-всеведу, что он его бросит.
— И чего мне с тобою ходить? Я уже знаю сам, как лечить. Открыты
мне все секреты и смогу заработать на этом. А ты доведёшь до беды —
до голода и нужды!
И корчмарь пошёл от Деда-всеведа, пошёл в ту сторону, куда ему
казалось лучше. Ходит, бродит и однажды зашёл в какую-то другую
столицу. Начал расспрашивать людей, что нового в городе. Ему
рассказали, что уже несколько лет болеет царица и нет такого доктора,
который мог бы её исцелить.
Самоуверенному корчмарю не надо было, чтобы о нём доложили
нужные люди при царском дворе — он сам заявил о себе и царица
приняла его. И сразу доктору выделили отдельную комнату, принесли
корыто тёплой воды и положили в него царицу. Он порезал и разрубил
несчастную на сто обрубков, потом их обмыл и начал собирать
заново в одну кучу. И с ужасом понял, что не помнит, в каком порядке
и как. И как ни приставлял он части тела друг к другу, они всё время
распадались.
Корчмарь увидел, что его докторские познания ничего не стоят
и в этом кровавом кошмаре он страшно перепугался, что его повесят,
когда узнают, как он лечил царицу. Он смотрел на безжизненные, чёрные
обрубки с кусками запёкшейся крови, которые только что были
прекрасным молодым телом и хотели только одного — жить; смотрел
безумными глазами и вдруг заорал на весь дворец, на весь город, на всю
эту сказочную жизнерадостную страну. И Деда-всеведа услышал этот
крик и понял, что с корчмарём беда. Он пришёл во дворец, он уже знал,
что натворил корчмарь. Вошёл в комнату и начал упрекать:
— Что же ты наделал, дурачина? Видишь, без меня не получилось.
Ладно, собери вон те обрубки и помой их заново в корыте, вот сюда
их красненько добавим, дунем-плюнем и водой разбавим.
Так и сделали. Собрали всё в одну кучу, деда склонился над мёртвой
царицей, дыхнул только раз — и она ожила. Да ещё и моложе была и
прекрасней и лучше, чем раньше, в тысячу раз! Так и светилась от
счастья царица, что к ней снова вернулась молодость и она жива-здорова
и хороша собой. От радости и благодарности, она озолотила докторов,
дала им столько денег, сколько они смогли бы унести. Но Деда-всеведа
снова ничего не взял. Корчмарь очень разозлился, но делать нечего:
вылечил не он, вот и должен молчать.
Деда попросил только лопату и мотыгу и отдал их корчмарю, чтобы
тот взял с собой. Корчмарю очень не хотелось брать на плечо лопату
и мотыгу, но старик настоял на своём и они снова отправились в путь.
Шли они долго ли коротко ли и вдруг Деда-всеведа стал на одном месте
и говорит корчмарю:
— Ну, брат мой по несчастью, здесь копай землю!
Корчмарь не хотел горбатиться с лопатой или мотыгой, но должен
был слушаться старика и приступил к работе. Копал он, копал и
неожиданно наткнулся на зарытую бочку. Она была полна золота и
медяков. Корчмарь очень обрадовался. Достали они бочку и сложили
отдельно золото, отдельно — медяки, чтобы легче было поделиться.
Когда деньжата лежали отдельными кучами, Деда-всеведа рассудил:
— Медяки твои, а золото достанется тому, кто съел тогда сыр.
Корчмарь начал доказывать, что сыр он съел сам. Но Деда-всеведа
хотел проучить его и не верил его словам:
— Но разве говорил не ты, что съели сыр проклятые коты?
Корчмарь клялся-божился, что теперь говорит правду.
И Деда-всеведа сказал ему так:
— Видишь, ты сделал мудрое дело, раздал всё богатство бедным
и нищим. Но ты захотел быть не мудрым, а хитрым. Можешь забрать
себе все эти деньги, но дальше с тобою нам не по пути. Не понял ты
главного — мудрость и хитрость — суть разные вещи, пойми наконец,
что это совсем не одно и то же!
И неизвестно, что было дальше, потому что на этом сказке конец.
Перевод с украинского языка
и литературная обработка 21. 07. 2015
На Закарпатье народные сказки начали записывать в 60-70 годах 19 века.
Эту работу начал юрист, переводчик, фольклорист Михаил Финцицкий,
который жил в центре Ужгорода (мемориальную доску, установленную ему,
можно увидеть на улице Духновича, если подниматься к Кафедральному собору).
В конце века было собрано немало текстов, но издать, из-за недостатка
средств, их не удалось. Тогда Михаил Финцицкий перевел собранные сказки
на венгерский язык, но и их издать было не суждено, ведь помешала
І Мировая война: украиноязычная рукопись исчезла. И только в 1970 году,
т.е. спустя почти 100 лет, нашли и напечатали венгерский вариант,
из которого уже впоследствии Юрий Шкробинець сделал переводы, и сказки
вышли под названием «Тайна стеклянной горы». Из этой книги эта сказка.
ПРО КОРЧМАРЯ І ДІДА-ВСЕВІДА
Казка починається з одного попа, який під час казання
проповідував:
— Блажен той, хто роздає майно бідним, бо тому від-
платиться сторицею.
Про ту проповідь люди не раз казали багатому сільсько-
му корчмареві. А він хотів почути все те від самого по-
па — і теж пішов до церкви. Став за дверима й слухає.
Піп і сього разу казав слова святого письма:
— Блажен той, хто роздає своє майно бідним, бо йому
відплатиться сторицею.
Корчмар розмірковував, що раз стільки народу слухає
попа, то він говорить правду. Вернувся додому та й по-
чав ділити своє майно бідним. Жона плакала-кричала, але
корчмар робив своє. Дійшло до того, що і сам збіднів, на¬
віть не мав чим виплатити право на корчмарювання. З кор-
чми його вигнали, то що було чинити? Роздав між бідними
і те, що в нього залишилося, та й пустився в жебри. Але
все надіявся: колись йому відплатиться сторицею, а то бу-
де найліпший гешефт!
Ходячи по світу, він натрапив на іншого старця. А то
був не хто інший, як Дідо-всевідо. Потоваришували два
мандрівники і домовилися так, що будуть жебрати удвох.
Якось зайшли до одної хижі, і там подали їм доста вели-
ку грудку овечого сиру. Виходять вони а хижі, й Дідо-все-
відо каже:
— Слухай сюди, брате по нещастю! Відклади той сир,
увидиш, як нам посмакує завтра.
Корчмар поклав сир до своєї тайстри. Але вже дуже був
голоден і почав помалу щипати із грудки та потай класти
в рот. Другого дня вранці, коли настав час снідати, Дідо-
всевідо каже:
— Ну, брате по нещастю, вийми з тайстри сир, та бу-
демо їсти.
Корчмар одразу забідкався, що уночі там, де вони спа-
ли, коти з’їли сир...
— Ну, не біда,— сказав на те дідо,— коли ти не уважав
на сир, лишимося обидва голодні.
Ходили, ходили і куди лише не завертали — ніде раз
їм не дали поїсти. Обидва з голоду вже ледве переставля-
ли ноги. Тоді старий заговорив:
— Слухай сюди, брате по нещастю! Сам видиш, що на
жебрах далеко не потягнемо. Я би радив так, аби ми вида-
ли себе за мандрівних дохторів.
Корчмар із ним погодився. Ще того дня примандрували
до якогось міста і попросилися там на ніч до одної бабки.
Вона прийняла бідних жебраків. Почали звідати її, що но-
вого в місті. Стара відповіла:
— А новина вже й не новина, бо вже п’ять літ минуло,
як захворіла донька нашого царя. І не є чоловіка у біло-
му світі, що міг би помогти.
Дідо-всевідо на те каже:
— Підіть завтра до царя і сповістіть йому, що у вас за-
ночували двоє дохторів. Вони беруться вилікувати його
хвору доньку.
На другий день бабка пішла до царя і розповіла, що
у неї заночували двоє, які можуть вилікувати молоду
принцесу. Цар нараз закликав обох дохторів до свого
палацу. Коли вони стали перед лицем царя, Дідо-всевідо
каже:
— Пресвітлий царю! Відпусти нам окрему кімнату і роз-
порядитися, най принесуть туди корито теплої води. Дай
нам ключа від тої кімнати, бо хочемо замкнутися і приготу-
вати свої ліки так, аби ніхто не видів та не заважав.
Цар розпорядився принести в кімнату корито теплої во-
ди. Прислав свою доньку й довірив її рукам дохторів. Во-
ни замкнули двері й почали лікування. А лікували так.
Дідо-всевідо мовив корчмареві — най посіче принцесу на
сто кавалків. Корчмар то вчинив. Далі старий порадив
корчмареві добре вимити кожний кавальчик тіла. Корчмар
зробив і те. Тоді Дідо-всевідо розрубані частинки припа¬
сував так, як вони лежали перед тим, дихнув на них, і дів-
чина ожила — стала ще кращою, як доти. Відімкнули две¬
рі, й молода приицеса, танцюючи, побігла до царя — по¬
хвалитися, що вона здорова.
Цар дав розказ виплатити дохторам мільйони, та Дідо-
всевідо нічого не взяв, і вони собі пішли без гроша в ки-
шені. Корчмар дуже розсердився і почав докоряти й погро¬
жувати Дідові-всевідові, що він його лишить.
— Чого мені з тобою ходити? Я уже й сам знаю, як
треба лікувати, то й буде в мене заробок. А як залишуся
з тобою, то справді доведеться з голоду померти.
Корчмар пішов од Діда-всевіда — рушив у той бік, ку-
ди йому виділося ліпше. Ходить, мандрує і одного разу
зайшов до якоїсь іншої столиці. Почав звідати людей, що
нового в місті. Йому розповіли, що вже кілька років хво-
ріє цариця, й не є того дохтора, який би її вилікував.
Корчмареві не треба було, аби про нього доповіли в цар-
ському дворі — він заявив про себе сам, і цариця прийня-
ла його. Дохторові нараз відпустили окрему кімнату, при-
несли корито теплої води й положили до неї царицю. Він
посік нещасну на сто кавалків, потому їх вимив і почав
складати наново докупи. Але корчмар не знав тому по-
рядку, і частинки тіла ніяк не приставали одна до одної,
весь час розпадалися.
Корчмар увидів, що його дохторські знання нічого не
варті, й страшенно налякався, що його повісять, коли діз-
наються про те, як лікував царицю. Зі страху він зайойкав
на весь світ. Почув Дідо-всевідо, що з корчмарем біда,
й прийшов у палац. Він уже знав, що наробив корчмар.
Увійшов до кімнати й почав докоряти:
— Та що ти вчинив, нещаснику? Видиш, що без мене
нічого не вдієш? Ну, вимий лиш оті кавалки, а тоді крас-
ненько складемо докупи!
Так і зробили. Дідо раз дихнув на мертву царицю,
вона ожила — та ще й стала в сто разів молодша і в сто
разів краща, як була доти. Цариця так раділа, що до неї
вернулася молодість, що вона здорова, аж обсипала дохто-
рів грошима. Але Дідо-всевідо знову не взяв нічого. Корч-
мар дуже злився, та що було робити: вилікував не він, то
й мусив мовчати.
Дідо попросив тільки лопату і мотику й віддав їх
корчмареві, аби взяв із собою. Корчмареві дуже не хоті-
лося брати на плече лопату й мотику, а старий чекав —
доти не вирушали. Аж потім двоє жебраків пустилися далі
та й знову йшли разом. На одному місці Дідо-всевідо став
і каже корчмареві:
— Ну, брате по нещастю, копай отут землю!
Корчмар не мав охоти згинатися з лопатою чи мотикою,
але мусив слухати старого і взявся до роботи. Копав він,
копав і несподівано натрапив на зариту бочку. Вона була
повна золотих і мідяків. Корчмар дуже зрадів. Вийняли
вони бочку, склали окремо золоті, окремо — мідяки, аби
було легше поділитися. Коли грошики лежали двома ку-
пами, Дідо-всевідо розсудив:
— Мідяки твої, а золоті дістануться тому, хто з’їв тоді
сир.
Корчмар став доводити, що сир з’їв він сам. Але Дідо-
всевідо хотів провчити корчмаря і не приймав його слова:
— Адже ти мені казав, що коти поїли сир!
Корчмар клявся-божився, що тепер говорить правду,
і Дідо-всевідо сказав йому так:
— Видиш, зробив ти мудре діло, що роздав своє багат-
ство бідним. Айбо ти захотів бути не мудрим, а хитрим.
Можеш собі взяти усі гроші, та нам із тобою не по доро-
зі. Бо мудрість і хитрість — то не є одно!
І не знати, як там було далі, бо казці кінець.