Невольно обречённые страдать за причинение, без умысла, страданий,
с неутолимой жаждой, не беря, - давать, сгорали в топке собственных деяний.
Прощали, будто, вытирали пыль с зеркал, и не найдя в них отражений прежних,
ловили времени чудовищный оскал, им одолжившее на миг, любовь и нежность.
А по ночам, к ним странный ангел приходил, нёс бред – как им тогда казалось –
про лестницу без маршей и перил, и сколько душ , по ней поднявшись, затерялось.
И вера продолжала в них крылом бить по стеклу с запёкшеюся кровью,
безмерной тяжестью игра добра со злом в них шла, неся свои штандарты к изголовью.
И не прельщаясь безысходностью, они внимали тайнам внутренних империй,
сбивая пламя чувственной войны плащами титанических терпений.
И как одно мгновенье пролетали годы, и длился миг, растянутый в года.
А новое так и не давало всходы, несясь за старым по погибшим городам.