Гул затих. Но в зал никто не вышел
петь легко, уверенно и хлёстко.
Ведь никто не занял эту нишу -
Так собою заполнять подмостки...
Он - поэт! В нем - громовая сила!
Не страшны ему усмешки, кривотолки.
Не умела ты беречь, Россия,
Тех, кто души разбивали на осколки.
Только остановлены часы
и тоска последнего аккорда,
где-то там, со взлётной полосы
он взлетел торжественно и гордо.