Изворачиваются, лезут буквы для острот,
Мне бы плюнуть в твой небрежный к слову рот,
Правда, мой куда смелей, все ему подвластны рты,
Лягу к низу головой, чтоб молчать до тошноты,
Над ущельем у скалы бьются две пчелы в цветок,
Ты меня о том спроси, почему я так жесток,
Отгрохочут рваным эхом в небе грустные слова,
И ответит кто-то, где-то: "Не жесток он, жизнь жестка..."