Чехарда (не моей любовнице)
But if you wanna LIVE, take good care
Почти Кэт Стивенс
В голову каким-то
Чуже-жаленьем
Впивается снова игла.
Кровь..
Нет, не Голгофа да спасенье
Верой – простенько: мгла.
- Вот представь:
В пятеро пальцев
Посередине –
Гвоздь.
К крику: «Избавь
Вечных скитальцев!»
Синим – злость.
Ужли пока казенные стены
Свод не сомкнут,
И не увидишь:
Перемены –
Тоже путь.
А голова?
Головой о гравий
Хорошо?
А память – навзрыд.
Острова,
Боль и шок,
Не оставить
Среди стекла то, что горит.
- Вот зараза!
- Хочешь – на, бей,
Чего ж мне жалко
Для людей,
Для слез о чем-то
(Из чего Адаму – Ева?),
Хочешь – палкой,
Хочешь – в омут,
Подзахлебываясь гневом.
Ну а вдруг –
Ростком – наружу?
Нужен?
- Друг?
- Так нужен?
- Как бы
Я живу и без.
- Нужен. Не коверкай правду.
- Правда – здесь.
- А когда горячо
Под сердцем прыгнет?
Что тогда?
Повесть жизни?
- Вот еще.
Разменяю на улыбки,
Не беда.
- Хорошо. А если плакать,
Соль в цемент,
Гранит – рассыпать,
Рвать и жечь,
а вдруг запомнишь?
- Ты как мент:
Нельзя ни «акать»,
Ни с ноги бить. Гору б с плеч…
- Обездолишь.
А ведь где-то
Кто-то черствый тоже хочет.
- Не мои проблемы!
Ночью –
Ночью пусть, гляди, потертый
Безымянный.
К черту лето.
Вся погода – теорема с доказательством в тоске.
- Оловянный – и то не жил
Без фарфора,
И то не был бессердечен,
От позора покалечен.
Ты б восстала,
Чтобы слезы?
- Издеваешься?!
- Серьезно.
Разве мало
Предречений:
Шесть монеток,
Карты – биты
Да заброшены в сортир, -
Лысый череп
(Может, бритый)?
Платишь сердцем?
Сын? В мундир,
Или в розничную робу.
Надоела суета?
Но граница – не черта:
Башни, башни, карусели,
На «колеса» где-то сели
Да поехали. Окей?
- Надоело.
- Не разбиться между веками.
- Гвоздей
Может быть людЯм не хватит?
- Не ехидничай, смотри:
Били, мучали, и как?
Дышишь?
- Мщу.
- Давай, бери
Все от мира – может, в такт?
Может, пишешь?
- Я шучу.
- Ладно. Заложи повесу,
Дай разгон лихому бесу,
Тесто выдай к перемесу,
Да под дымную завесу
Спляши танго
(На столах),
Скушай манго…
Платишь – кровью,
Чьей-то верой
В чей-то крах,
Неродившейся любовью
Да исторгнутой химерой.
В черной мути
Серым резать –
Дорогая благодать.
Пробуй жути!
Не продать,
Не обвесить
Серединку!
- Гонишь!
- Нет.
- О себе считать?
Ну вот уж
Сиротинку
Спел, поэт.
- Что поделаешь.
Под ливнем
Первозданный рос цветок:
Может, смелое погибнет,
Может, черствое…
Жесток,
Только – плачь!
На ладони, -
Не целУю, -
Просто тихо в колыбель.
- И такую?!
- Твой палач
О твоем конце воззвонит,
Затаившись
Где-то в щель,
Распустившись
Донельзя.
Не препятствуешь?
И зря!
Вспомнишь – вздрогнешь.
- …?
- Знаю, чокнутый.
- Акробатствуешь?!
- Обожаю за тоску.
Ты однажды похоронишь
То, что я дарил от ску-
ки веры в безысходность:
Полусогнутый букет.
Скоро будет пешеходный.
- Я хожу на красный свет.
* * *
И остановившихся пальцев
Тихое «шур-шур».
Я дарю, извиняясь,
Новый каламбур.
Про прекрасную даму,
Что украла коня,
Да про добрую маму,
Что не знает меня.
22.06.2001 г., Климовск